люди хотели помочь ему, собирали информацию, предлагали свою плазму для лечения, постоянно звонили, интересовались его самочувствием, это о многом говорит».
Павел Огурцов, 60 лет, декан факультета непрерывного медицинского образования РУДН, доктор медицинских наук, директор центра изучения печени РУДН, Москва
Один из лучших гепатологов в России. Коллеги говорят, что, несмотря на все свои заслуги, он «со всеми общался на равных, был настоящим, „правильным“ врачом: интеллигентным, спокойным, отзывчивым». Студенты уважали его за честность.
В некрологе на сайте РУДН сказано: «Павел Петрович стал деканом факультета последипломного образования в очень непростое время. Потребовался весь его чрезвычайно большой организаторский дар, чтобы восстановить нормальную структуру учебного заведения, отладить связи внутри факультета, связи факультета с другими организациями. В результате образовалось необычайно мощное учреждение непрерывного медицинского образования. Сила его — в кафедрах, собранных на факультете и востребованных слушателями. Ключевое слово здесь: „востребованных“.
В Москве есть множество учреждений, реализующих программы дополнительного образования для медицинских работников. Но выживают и выживут далеко не все. Только те, где по-настоящему учат не только словами, но и делом. Несомненная заслуга Павла Петровича состоит в том, что для заведования кафедрами он приглашал действующих руководителей медицинских организаций или их подразделений. Они учили и учат студентов работать руками — навык, востребованный во все времена, но обучают ему далеко не везде и не всегда».
Стоит ли коронавируса бояться больше, чем гриппа и ОРВИ? В чем его коварство и главная особенность? Действительно ли все так опасно? Как пандемия влияет на психику и что делать, чтобы не сойти с ума от новостей? Как работает иммунная система человека и почему она может начать уничтожать здоровые клетки? Из чего состоит полный комплект СИЗ и как правильно в него облачиться? Как победить коронавирус и когда ждать победы? Какова роль случая в нынешней пандемии и почему нельзя употреблять слово «медик»? Об этом и многом другом рассказывают врачи и медсестра, работающие в «красной зоне».
Антон Родионов — доцент кафедры факультетской терапии № 1 университетской клинической больницы № 1 Сеченовского университета. Сейчас является врачом-инфекционистом: врачи различных специализаций, выразившие готовность работать в ковидном отделении, официально переоформлены во врачей-инфекционистов.
«Коронавирус совсем не нов. Такие вирусы существовали всегда. В обычной жизни коронавирус — один из классических возбудителей ОРВИ, которая больших бед человечеству не приносила.
Но были ситуации, причем в новейшей истории, когда эти коронавирусы умудрялись так мутировать, что начинали вызывать тяжелые и смертельные вспышки вирусных инфекций: знаменитый SARS в Китае в 2002 году и ближневосточный MERS в 2012-м. Но их удалось локализовать в пределах регионов. В профессиональной среде мы, конечно, знали об этом, а для российского обывателя они остались незнакомыми».
«Нынешний коронавирус приобрел мутацию, которая вызывает тяжелое поражение легких и сопряжена с довольно высокой летальностью. Вот почему весь мир и всполошился. От обычного ОРВИ людям помирать не полагается, и даже от сезонного гриппа, от которого люди помирают, но не так много. А здесь смертность по сравнению с любыми другими вирусными инфекциями, в том числе сезонным гриппом, оказалась гораздо выше.
Хотя поначалу мы вроде как это и не очень признавали. Конечно, мнение на этот счет поменялось.
Одна из главных особенностей коронавируса — непредсказуемость. Например, есть два пациента с диагнозом «коронавирус», их лечат одинаково, но один из них выздоравливает, а другой умирает. Очень хорошо сказала одна моя бывшая студентка, которая сейчас замечательный доктор, так что я ее теперь все время цитирую: «Раньше я думала, что коронавирус — это такая фигня, от которой покашлял и побежал дальше. А сейчас стало понятно, что это вирус, который рандомно (случайно, хаотично. — Прим. науч. ред.) решает, кому жить, а кому нет». Очень точное выражение насчет рандомного выбора.
Несмотря на то что вроде как в группе риска именно пожилые люди и люди с сопутствующими заболеваниями — ожирением, диабетом, молодых людей с тяжелыми формами COVID-19 тоже довольно много, и они тоже погибают.
Вероятно, это зависит от трех вещей. Во-первых, от вирусной нагрузки — грубо говоря, сколько человек хватанул этого вируса. Одно дело, если ты просто прошел мимо человека, который в этот момент чихнул, а другое, если неделю спал с зараженным под одним одеялом.
Второе — генетические особенности. Есть статистика, что люди разных этносов болеют немножко с разной тяжестью. Это одна из попыток объяснить, почему в Италии вспышка была тяжелее, чем где бы то ни было в Средиземноморском регионе.
И третье — это неспецифический иммунитет. Понятно, что даже в сезон гриппа, в сезон простуд кто-то обязательно заболевает постоянно, а кто-то очень редко. Такой неспецифический иммунитет.
По-видимому, сочетание этих трех факторов определяет вероятность тяжелого течения заболевания».
Разрушительные последствия
«Надо сказать, что этот коронавирус, по-видимому, вызывает атипичную пневмонию, которую все продолжают называть «вирусная пневмония». При гриппе тоже бывает вирусная пневмония. Но здесь поражение легких несколько более сложное, происходящее на уровне интерстициальных (промежуточных) тканей.
И помимо воспаления, очень мощно активируется система свертывания крови, вызывая микротромбозы, которые тоже ухудшают ситуацию. Кроме легких, тромбозы могут быть в разных органах, в том числе микротромбозы малых сосудов, тромбозы крупных сосудов, которые могут вызывать инсульты, инфаркты. Классика жанра.
Также очень мощное воспаление может развиваться и в других органах. Например, иммунное воспаление сердца — тогда будет мио кардит. Возможно воспаление печени — тогда будет гепатит. Мы время от времени видим, как у этих пациентов вдруг ни с того ни с сего возникает повышение ферментов печени, причем даже не от наших лекарств, а само по себе. По-видимому, это действительно связано с вирусом. То есть он оказался гораздо коварнее, гораздо интереснее, чем предполагалось раньше. И дело касается не только легких, но и других органов.
На определенных этапах у некоторых пациентов поражение легких развивается очень быстро. В течение нескольких часов нарастает дыхательная недостаточность. И бывает, что человек в палате достаточно стабильный, и вдруг ухудшается. Мы поняли примерно, как спрогнозировать это ухудшение, за чем нужно следить и в какой момент пытаться играть на опережение, то есть давать мощные противовоспалительные препараты.
Там сначала резко вырастают маркеры, которые говорят о системном воспалении. Если человек чувствует себя хорошо, а у него вдруг полезли вверх эти маркеры воспаления, то, если сразу дать мощную противовоспалительную терапию, чаще всего удается осложнения предотвратить».
«Но опять же все очень призрачно. Еще одна, наверное, главная особенность
