Олдэм решил времени зря не терять и пригласил менеджера «Декка Рекордз» Дика Роу прослушать выступление группы в «Кродэдди». Дик уже печально прославился как человек, отказавшийся в свое время от Beatles, и не хотел повторять ошибку. 14 мая 1963 года он заключил контракт с Rolling Stones, а через несколько дней они уже записывали кавер-версию Come On («Давай же») Чака Берри в лондонской «Олимпик-Студиоз».
Мик ненавидел эту песню и поначалу даже отказывался ее исполнять. После оживленной перепалки с Олдэмом он уступил. Но никто из «Роллингов» не намерен был уступать, когда речь зашла об их униформе: одинаковые черные водолазки, черные брюки, черные башмаки со скошенными каблуками или черные кожаные костюмы с черными рубашками и галстуками. Олдэм явно пытался навязать им внешнее сходство с «Битлами». Тем не менее Мик с товарищами согласились облачиться в одинаковые пиджаки с узором «гусиные лапки» и пропеть в таком виде под фонограмму Come On в музыкальной программе Thank You Lucky Stars («Спасибо, счастливые звезды»), которую транслировали по британской коммерческой сети ITV. Таким образом, 7 июня 1963 года Rolling Stones впервые выступили по телевидению. Сразу же после выступления Мик сорвал свой пиджак и выбросил его в мусорный бак. Его примеру последовали и остальные музыканты.
Но одежда волновала зрителей меньше всего. Даже несмотря на относительно консервативное облачение, движения Мика выводили из себя взрослых подданных Соединенного Королевства и приводили в восторг их детей. Отец одного давнего приятеля Мика красноречиво выразил свои чувства, достав пистолет и выстрелив в свой телевизор.
Вскоре фотографии группы с ухмыляющимся Миком на переднем плане появились почти во всех музыкальных магазинах Великобритании. В июле хит Come On занял в чартах почетное, пусть и не совсем впечатляющее двадцать первое место.
Наконец-то Мик с Китом смогли перебраться из свинарника на Эдит-гроув в более престижное жилище на Мэйпсбери-роудз в Западном Хэмпстеде. К ним присоединились Эндрю Олдэм и Крисси Шримптон, которую по просьбе Мика устроили на канцелярскую работу в «Декка Рекордз».
Брайан, до сих пор считавший себя главным в группе, стал жить со своей подружкой Линдой Лоуренс в доме ее родителей в Виндзоре. Оставленное им место быстро занял Олдэм, по выражению Кита, одновременно «фантастический ловкач» и «немыслимый говнюк».
Очередным подарком Олдэма своим новым соседям в сентябре 1963 года стал их новый сингл. Как ни странно, написали его «Битлы». Однажды, когда Леннон и Маккартни выходили из такси, Олдэм подбежал к ним и сказал, что «Роллинги» отчаянно ищут что-нибудь новенькое для записи. Так получилось, что Джон с Полом только что закончили мелодию, которая, по их мнению, должна была идеально подойти для агрессивного звучания Rolling Stones и, в частности, для грубоватого голоса Мика.
Джон с Полом сели обратно в такси и отправились в студию, где репетировали «Роллинги». Там они вместе поработали над песней I Wanna Be Your Man («Я хочу быть твоим парнем»). После того как Брайан добавил партию слайд-гитары, а Мик подергался в своей манере, стало ясно, что группа обрела свой второй хит. (На следующий день Beatles поспешили записать собственный вариант для своего второго альбома. Главным вокалистом был Ринго.)
Неделю спустя «Роллинги» отплатили тем, что выступили на разогреве Beatles в концертном зале Альберт-холла, доведя публику до исступления еще до того, как на сцену вышла легендарная четверка. Не обошлось, конечно, и без помощи Олдэма, который на каждом выступлении пробирался в зал и издавал женские крики, пока за ним не начинали кричать и настоящие девушки. Кроме того, он приплачивал парням, чтобы те создавали суматоху и расталкивали девушек у сцены. Все это было частью «ловкого надувательства», которое, по его словам, являлось неотъемлемой частью музыкальной игры.
К тому времени Джаггер и Леннон успели стать друзьями – Мик преклонялся перед его талантом сочинителя, а сам Леннон немного завидовал грубоватому голосу Мика и его смелому поведению на сцене. Эти отношения помогали двум группам работать в тандеме и создавать видимость жестокой конкуренции.
На пресс-конференции после выступления в Альберт-холле Мик поразил журналиста Кита Олтхэма поддельным акцентом кокни и хулиганской манерой поведения. «Они совершенно точно не были выходцами из рабочей среды, – сказал Олтхэм, который позже стал агентом Rolling Stones по печати. – Они определенно принадлежали к среднему классу. Особенно ловко получалось разыгрывать уличного заводилу у Мика».
Олдэм вскоре понял, что допустил ошибку, стараясь сделать из «Роллингов» некое шероховатое подобие чисто выбритых, вежливых и мягких «Битлов». «Роллинги» должны были довести свой образ до совершенной противоположности и позиционировать себя как «антиБитлы»: грязные, грубые, угрюмые, заядлые курильщики; как можно более отталкивающие. Он даже стал заставлять их (хотя особо стараться ему не пришлось) прилюдно плеваться, жевать резинку, рыгать, пить алкоголь и ругаться, а также по возможности дымить сигаретой в лицо журналистам. Заодно он придумал фразу, ставшую свое образным девизом группы: «А вы бы позволили своей дочери выйти замуж за Rolling Stones?» «Когда я закончил работать над их образом, все родители в Англии приходили в ужас от одного их названия», – вспоминал Олдэм.
Но Мику было недостаточно образа уличного заводилы. Во время первого тура по Англии в начале осени 1963-го – в афишах они шли четвертыми после Бо Дидли, братьев Эверли и Литтла Ричарда – Джаггер продолжил экспериментировать, и эксперименты эти неминуемо должны были вызвать недоумение у британской публики, пусть уже и немного раскрепощенной. Позаимствовав косметику у любящего произвести впечатление своим внешним видом Литтла Ричарда, Мик подкрашивал ресницы и губы, даже когда не выступал на сцене. Как выразился один из музыкантов, «Мик ходил расфуфыренный, словно трансвестит… Даже нас это немного шокировало».
Олдэм, который, как и «Роллинги», предпочитал джинсы в обтяжку, черные водолазки, ботинки и темные очки, не возражал против того, что внешний вид Мика становится все более женственным. На самом деле он и сам иногда выглядел более манерно, чем исполнители, делами которых управлял, поэтому никто особо не удивился, когда он сам стал использовать тушь и пудру, даже занимаясь делами.
До Крисси Шримптон, у которой в то время была весьма бурная и порой изматывающая связь с Миком, доходили слухи о его сомнительной сексуальности. Она их понимала. «У Мика был очень мужской характер, напористый и агрессивный, – объясняла она. – Но по натуре он был женственным. Даже мне он казался ужасно манерным».
