Я в свою очередь начал обращаться и в ФСБ, и в МВД, во все силовые структуры. Переписка. Запросы. Расследования. Ответы. Сложились уже целые тома этих документов. И вы, если захотите, все можете использовать для своих исследований. Я не буду ничего скрывать. Я хочу, чтобы обо мне знали всю правду…
Я обращался даже в «Интерпол»: если Кобзон в чем-то провинился — накажите! Никаких действий. Ни «за»! Ни «против»!..
— Скажите, — не удержался я, — но чем же закончился американский суд, в который вы подали заявление?
— Чем-чем? Да ничем! Большими деньгами, которые я потратил на его ведение за полтора года… Они, — возмущается Кобзон, — замыливают этот вопрос. Как? Очень просто. Ссылаются на то, что мое «всемирное дело» представляет собой секретный файл. А секретный файл может раскрыть только комиссия американского Конгресса. Однако чтобы создать такую комиссию, кто-то из конгрессменов должен ее инициировать. Только никому до этого нет дела!
— Простите! Если вы так уверены в своей правоте, давайте я попробую обратиться к Слиске, которая имеет выход на лидеров американского парламента. Скажу: «Любовь Константиновна, найдите, пожалуйста, случай поднять там вопрос насчет того, что ваш коллега Кобзон готов по полной нести ответственность, если за ним что-то имеется… Потому что не может человек так дальше жить!»
— Попробуйте, если можно. Я уже не знаю к кому обращаться? Дело дошло до того, что в свое время разговаривали и с Клинтоном, и с Гором. Была комиссия «Гор-Черномырдин». Так вот Черномырдин еще Гору говорил: «Вы понимаете, надо кончать эту канитель с Кобзоном…» Да. Да. И все по-прежнему. Кстати, я считаюсь заслуженным человеком. Но если так обращаются с заслуженными людьми России, то представляю, что делают с нашими обычными гражданами… Это с одной стороны. С другой — бездоказательно, т. е. без суда, унижая почетных людей государства, унижают и само государство. На самом деле: чего тогда стоят все мои награды, звания и заслуги? А ведь я — почетный гражданин 26 городов; у меня все высшие артистические звания: народный артист России, Украины, многих кавказских республик, народный артист СССР. Я — лауреат Госпремии, трижды профессор, действительный член семи Академий наук. Награжден за заслуги перед Отечеством высшими орденами России и Украины. Я отец многочисленного семейства. И пятно, которое «посадили» на меня, лежит теперь на всей семье… и даже на четырех моих совсем маленьких внучках…
И все-таки суть не в этом… Какие основания меня так опускать? Если есть серьезные основания, надо безотлагательно принимать меры против Кобзона. Тем более что он член российского парламента… А если это пустые клеветнические слова, то покажите всему народу, как вы бережете честь своего гражданина. Покажите, как это не раз показывали другие страны. Например, как это было с каким-то американским негодяем, которого посадили в Тамбове на 5 лет. Нашел же возможность президент Буш на встрече с президентом Путиным просить за него, понимая, что он уже законно осужден, просить о помиловании. И Путин помиловал. А ведь шел разговор о каком-то аспиранте, который продавал наркотики. Что же Путин не сказал: «Простите, я готов его помиловать, но как же вы относитесь к моему уважаемому гражданину, которого народ в который уже раз избрал депутатом российского парламента, а депутаты назначили заместителем председателя комитета Госдумы по культуре?!»
Что это? Президент забыл или у него не нашлось желания защитить своего гражданина? Или, быть может, что-то не нравится в Кобзоне администрации президента? Или нашли генетическое продолжение в новой администрации старые отношения? Кстати, при встрече я спросил у Владимира Владимировича: «Когда эта неприязнь закончится? Разве для нее есть причины? Я что… призываю к перевороту, к смене власти или что? Почему ко мне так относятся? Почему меня никогда не приглашают на официальные приемы и т. д.?» На что он мне сказал, вроде бы доброжелательно: «Ну… исправим, исправим! А вы… проверьте свой бизнес!» Но я ведь 5 лет, будучи депутатом, не занимаюсь бизнесом. И если президенту дали ложную информацию, по его же указанию ее легко проверить…
Между прочим, мой проект «Закона о защите чести и достоинства гражданина России», который я пытаюсь провести в жизнь уже 3 года, до сих пор не находит поддержки не со стороны президента, не со стороны правительства. Впечатление, что не нужен такой закон, согласно которому любой гражданин, в том числе и я, будет защищен в своей стране и за рубежом. А пока дела обстоят подобным образом, проблемы наших граждан за границей заканчиваются так, как закончился мой американский суд, после которого моим адвокатам в посольстве США сказали: «Пусть он причины ищет не у нас в Америке, а у себя в спецслужбах». Больше того… сказали, что именно наши органы сбросили в Америку информацию против меня. И произошло это в том же 94-м году. Сказали даже откуда это пошло… От РУБОПа, которым руководил тогда Рушайло. У меня был разговор с Рушайло по этому поводу дважды. Однако Рушайло сказал, что он никогда этим не занимался.
…После такого ответа из США я сказал: «Ну, все, бесполезно дальше судиться с Америкой, надо искать правду здесь, раз американцы направили нас сюда».
С этого момента и начались мои визовые проблемы, потому что американцы, обидевшись, что я подал в суд на их госдепартамент, разослали «мой» секретный файл во все страны мира. Последнюю попытку защитить мои права, мою честь и достоинство сделали мои адвокаты, обратившись в Международный трибунал в Гаагу. И адвокатам ответили: «Мы не можем принять дело к слушанию по той простой причине, что Кобзона Америка не обвиняет. Она его подозревает. А подозревать она может любого человека. Это ее право».
За 8 лет из подобных переписок у меня сложились вот такие тома, представляющие материал для интереснейшего политического детектива мирового значения. У нас считают, что Россия самая бюрократизированная страна. Я же на собственном опыте, о котором свидетельствуют данные тома, убедился, что тот бюрократизм, который сложился на Западе, и особенно в Америке, нашим бюрократам даже не снился.
Между тем, по американским законам, если подозрения, «повешенные» на человека в секретном файле, не подтверждаются на протяжении 7 лет, то они автоматически снимаются. У меня прошло уже 8 лет, но американские законы словно сломались или, быть может, стали носить выборочный характер. Во всяком случае, в отношении меня они не действуют, потому что для меня ничего не изменилось.
Я в том же положении, что, скажем, и в 96-м году, когда меня с супругой на Новый год задержали в Израиле. Мы просидели по 10 часов в разных камерах. Чем это объяснили? Сейчас скажу — чем. Благодаря настойчивому заявлению нашего посла Бовина, который тут же выдал ноту протеста, моим делом занимался премьер-министр Израиля Рабин. Рабин тогда спросил свои службы: «На каком основании мы задержали известного еврея в Израиле, что уже само по себе вопиющий случай?» Ему ответили: «Так у нас на этот счет есть секретный американский файл…» На что Рабин заметил: «Это проблемы Америки и Кобзона… У нас в Израиле к нему есть претензии? Он у нас в Израиле был много раз… Он позволял себе что-то незаконное?» «Нет!» «Тогда немедленно извинитесь перед Кобзоном и впустите его в страну!» Так они и сделали: извинились и впустили. Я там же в «Хилтоне» собрал пресс-конференцию и в сердцах сказал все, что о них думаю. Дескать, нельзя так пресмыкаться перед Соединенными Штатами Америки. Будьте гордыми. Будьте самостоятельными. Я понимаю, что похлебку вы получаете оттуда, но все-таки совесть иметь надо. Сказал и вернулся домой. После этого я сразу получил трехгодичную мультивизу в Израиль. С Америкой же все осталось, как было.
