Эл Лейн эксплуатировал Эдгара нещадно. Но у всякой эксплуатации, за исключением беспросветного рабского труда, бывает свой предел. Наступил день, когда Эдгар Кейси ощутил нечто вроде тошноты в горле от каждодневного общения с плутом Лейном.
Врожденная простоватость не мешала Эдгару понимать: его используют в качестве подсобного инструмента. Обидным было и другое. Когда ясновидец выходил из гипнотического транса, то ничего не помнил о собственных откровениях, которые Эл Лейн предложил называть «чтениями». Кейси не ощущал себя полнокровным соучастником происходящего. Об откровениях своего второго «я» Эдгар узнавал из записей «чтений», которые вел Лейн.
Это загадочное второе «я», обладавшее гибким умом и воистину энциклопедическими познаниями, было абсолютно чуждо провинциальному фотографу Эдгару Кейси. Оно пугало его. Фотограф не понимал, что оно такое по своей природе, откуда на его бедную голову взялось и почему существует в нем само по себе, не желая иметь никакого дела со скромной личностью того, в кого вселилось. Неоднократно мысленные попытки Эдгара войти не под гипнозом, а в ясном сознании в прямой психический контакт с тем таинственным «я» оканчивались неудачей. Второе «я» игнорировало их.
Обескураженный Кейси не понимал, что с ним происходит.
Кто он такой?
Человек, отмеченный благодатью Божьей? Или же, напротив, искушаемый бесами? Воспоминания о встрече с крылатой Дамой, происшедшей в далеком детстве, не могли прояснить вопроса. Дама с крыльями не удосужилась сообщить, кто ее к Эдгару с «благой вестью» послал.
А тут еще этот Эл Лейн, севший ясновидцу на голову, начальственно покрикивавший, распоряжавшийся им так, словно Эдгар был его собственностью… Как же он надоел! Как хочется избавиться от него!
И когда такая возможность однажды представилась, Кейси сбежал от своего компаньона. Удрал в другой город — Боулинг-Грин, где ему предложили работу. Причем не какую-нибудь скучную, малоинтересную, а место продавца в книжном магазине. О лучшем нельзя было и мечтать.
Дар от Бога? Или от сатаны?
Однако от судьбы не убежишь.
Покуда он занимался в Боулинг-Грине своим любимым делом — торговал книгами, по Хопкинсвиллу циркулировали, набирая силу, слухи о «чудесных излечениях», происшедших с легкой руки ясновидца. Элу Лейну, как он ни старался, не удалось сохранить в тайне тот факт, что люди излечивались, следуя рекомендациям, дававшимся Эдгаром во сне. И что Эл Лейн тут ни при чем. Он лишь «околачивается возле Эдгара», судачили в Хопкинсвилле, «собирает сливки с чужого молока», «стрижет, прохиндей, простачка ясновидящего как овцу».
И вот в Боулинг-Грине раздался телефонный звонок. Эдгару Кейси позвонил мистер Дитрих, бывший директор школы, где в свое время учился наш «спящий ясновидец». У мистера Дитриха тяжело заболела дочь, а врачи оказались не в состоянии вылечить ее. Не согласится ли Эдгар приехать в Хопкинсвилл и провести гипнотическое «чтение» для занедужившей малолетней девочки?
Бывшему директору родной школы Эдгар Кейси не смог отказать. Он приехал в Хопкинсвилл. Тут же рядом с ним, как чертик из табакерки, возник Эл Лейн. Рука об руку они вошли в дом мистера Дитриха, и там Лейн, не мешкая, погрузил Эдгара в гипноз.
Когда «спящий пророк» очнулся, мистер Дитрих сообщил ему:
— Вы сказали во сне, что наша девочка поскользнулась, упала и сильно травмировала позвоночник. А через несколько дней заболела гриппом. Не понимаю, откуда вы узнали об этом!.. Так оно и было на самом деле… Еще вы сказали, что после гриппа в позвоночнике образовался очаг инфекции. Он — то и вызывает приступы у ребенка. Вы пояснили также, каким путем, с помощью каких процедур можно вылечить девочку. Спасибо за советы. Мы непременно последуем им.
Миновало несколько дней, и здоровье малышки резко пошло на поправку. Вскоре девочка полностью выздоровела.
Эдгар Кейси вернулся в Боулинг-Грин. К этому моменту он уже был женатым человеком и неоднократно обсуждал с супругой свой в высшей степени странный дар. Разговоры о даре происходили в молодой семье все чаще и чаще. Не могли не происходить, ибо слава выдающегося ясновидца настигла Эдгара и в Боулинг-Грине.
Там выяснилось, что не только остеопат-самоучка Эл Лейн, но и другие врачи, на сей раз дипломированные специалисты, могут погружать Эдгара в гипноз — к их, между прочим, удивлению. Никто из них не владел искусством погружения в гипноз. И тем не менее Эдгар Кейси почти сразу же засыпал, едва начинали ему говорить: «Расслабьтесь. Усните, усните…» Никто из гипнотизировавших Эдгара не подозревал о том, что удалось выяснить значительно позднее.
«Спящего пророка» невозможно было загипнотизировать в принципе! В его подсознании стояла непреодолимая для гипнотических воздействий стенка, которую первым обнаружил «король смеха» Харт. Любой из тех, кто гипнотизировал Эдгара Кейси, давал своими заунывными заклинаниями «Расслабьтесь, усните» лишь первый несильный толчок. А далее Эдгар проводил самогипноз.
В его подсознании включался некий таинственный механизм, работавший самостоятельно, независимо от любых указок со стороны. Однако важнейшим условием — актом, запускавшим механизм, «включавшим» процесс интенсивного самогипноза, — был именно толчок со стороны. Без такого толчка механизм не работал.
Когда все это в один прекрасный день чисто случайно выяснилось, потребность в услугах Эла Лейна, в услугах других «гипнотизеров» отпала. Лесли Кейси, отец Эдгара, или, скажем, Гертруда, жена Эдгара, стали сами давать подсознанию ясновидца нужный толчок.
Все это произошло, повторяю, потом — спустя достаточно продолжительное время. А пока в доме молодой четы Кейси велись по вечерам долгие беседы о природе ясновидческого дара Эдгара. Как я уже говорил, слава ясновидца окружала Кейси, мешая ему спокойно жить и в Боулинг-Грине.
И здесь тоже обстоятельства вынуждали Эдгара проводить время от времени свои гипнотические «чтения». Люди, прослышавшие о «спящем колдуне», обращались к нему за помощью. Отказать им, зачастую тяжело больным, Эдгар не мог: совесть не позволяла.
Он по-прежнему не брал ни единого цента за свои «чтения». Обслуживал клиентов даром.
— Почему я, именно я наделен этой необычайной силой? — рассуждал Эдгар Кейси, недоумевая и тревожась. — Думаю, тут не игра слепого случая. Тут нечто вроде выбора, выпавшего на мою долю по желанию каких-то высших сил. Неужели это перст судьбы? И лечение больных с помощью непостижимого дара предопределено мне свыше?
Гертруда отвечала:
