Не курил Брежнев только тогда, когда на хоккей изредка приезжал Суслов. Но председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный игнорировал привычки „серого кардинала“. Вот что вспоминает офицер „девятки“ Александр Шаров:
— Однажды Подгорный приехал на хоккей. А мне говорят: „Суслов едет!“ А Суслов никогда на хоккей не ездил, внук его уговорил. Ну, говорят: „Убери всё, что лишнее“. Я знал, что он не любит, ну пепельницы и убрал. Приезжает Подгорный, кричит: „Дежурный! Дежурный“. Там начальство: „Зовёт, иди“. Я: „Слушаю, Николай Викторович“. „Пепельницу!“ Я говорю: „Сейчас Михаил Андреевич приедет, понимаете. А он же не любит“. — „Я сказал — пепельницу!“ — „Слушаюсь“, — говорю. Поставил ему пепельницу.
В своё время, насколько я помню, это было в 1970-х, в лужниковском Дворце спорта запретили курить — всех в перерывах выгоняли на улицу. И диктор Валентин Валентинов (сейчас эта должность называется судья-информатор), который объявлял о забитых шайбах, удалениях и пр., говорил в микрофон: „Уважаемые болельщики, в нашем Дворце спорта не курят“. Как-то раз он сказал это в тот момент, когда Леонид Ильич закурил. Как рассказывал мне сам Валентин Валентинович, через некоторое время к нему подошли сотрудники „девятки“, охранявшие Брежнева, и убедительно попросили в присутствии Леонида Ильича не произносить эту фразу.
Владимир Медведев, заместитель начальника охраны Брежнева, тоже вспоминал те времена, правда, в отличие от автора, он видел всё, что называется, изнутри.
— Где-то в первой половине 1970-х годов врачи категорически запретили ему (Л. И. Брежневу. — Авт.) курить, и он стал делать это тайком. Курил даже в ложе Дворца спорта. Придём — сидит, смотрит. Достанет сигарету; а в это время диктор по радио громко объявляет: „Уважаемые товарищи! В нашем Дворце спорта не курят“. Я говорю: „Слышите, Леонид Ильич?“ — „Это не для нас“, — и украдкой в кулак затягивается.
Потом, правда, генеральному секретарю курить совсем запретили, а из его соратников в ложе никто курить не смел. Ну и фраза, соответственно, была вновь разрешена.
Лужниковские старожилы рассказывают о забавном случае, который произошёл в 1970-е годы во время одной из игр с участием ЦСКА. Высокопоставленные болельщики во главе с Брежневым, причём присутствовал расширенный состав, человек десять, как обычно, после окончания первого периода игры скрылись в помещении за ложей. И вот начинается второй период, а их нет. Проходит пять минут, десять, члены Политбюро не выходят из подтрибунного помещения. Игра принципиальная, любимые команды вождей бьются не на жизнь, а на смерь, счёт равный, а руководство страны в полном составе куда-то исчезло. Среди зрителей тут же началось нечто похожее на панику. В воздухе буквально повис вопрос: „Что такого могло произойти в государстве, чтобы вдруг все члены Политбюро срочно снялись и уехали с интереснейшей хоккейной игры?“ Кто-то запустил слух, что началась война. Кто-то вышел в фойе, чтобы посмотреть, стоят ли на стоянке у Дворца правительственные „ЗИЛы“. Лимузинов не было! Напряжение нарастало. И разрешилось все только после второго перерыва, когда все партийные и советские руководители как ни в чём не бывало вернулись в ложу.
Я расспросил об этом случае офицеров „девятки“, которые вспомнили упомянутую ситуацию. И всему нашлось самое простое объяснение. Дело в том, что во время перерыва сановные болельщики не только обсуждали игру, выпивали и закусывали, но и играли в домино, в просторечии „забивали козла“. И их внутренний турнир в какой-то момент оказался настолько увлекательным, что они решили продолжить игру и не выходить на второй период в зал. Если бы они только знали, какую бурную реакцию вызовет их отсутствие и тем более появление! Обеспокоенный зал в начале третьего периода встретил выходящих в ложу вождей „бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию“. А „ЗИЛов“, которые обслуживали членов Политбюро, на стоянке не было в соответствии с принятым регламентом таких поездок. Спецавтомобили обычно привозили пассажиров на игру, а потом отправлялись в кремлёвский гараж, чтобы приехать перед окончанием матча или по вызову „хозяев“.
Владимир Медведев в своей книге „Человек за спиной“ вспоминал некоторые детали просмотров на высшем уровне.
— Ему (Л. И. Брежневу. — Авт.), конечно, не хватало общения — обычного, человеческого, без лести к нему и подобострастия. Он не то чтобы очень болел, просто отдавал предпочтение клубу ЦСКА. А в Политбюро многие болели за „Спартак“, и он на другой день подначивал соратников: „Как мы вам вчера!..“
Часто брал с собой кого-нибудь на хоккей или футбол. Черненко болел за „Спартак“, тут уж Леонид Ильич подначивал его, не щадил. Устинов же, как и Брежнев, был за ЦСКА и поэтому, когда они сидели в ложе рядом, в пику ему начинал болеть за „Спартак“. Приглашал он и Громыко, тот ни в спорте вообще, ни в хоккее в частности ничего не понимал — но ездил. В перерыве могли позволить себе рюмочку-другую выпить.
Во время игры Брежнев иногда вмешивался в события. В 1969 году, когда играли „Спартак“ и ЦСКА, при счёте 2:1 в пользу спартаковцев судья не засчитал забитый армейцами гол. Анатолий Владимирович Тарасов, тренер ЦСКА, увёл команду с поля, и минут двадцать игроки не выходили. А ведь шла прямая трансляция! Рассказывают, что терпеливо ждавший всё это время в ложе Брежнев всё-таки дал поручение „передать Тарасову его личную просьбу продолжить игру“. Игра возобновилась, и в итоге ЦСКА проиграл 1:3.
Но за рамками ледовых арен влияние Леонида Ильича на советский да и мировой хоккей было очень велико. Именно он буквально заставил секретарей союзных республик развивать у себя эту игру. В разговоре с председателем Совета министров Украины Владимиром Щербицким он похвалил успехи футболистов киевского „Динамо“ (дело было ещё в начале 1960-х), а потом спросил, почему в такой крупной республике совершенно не развивается хоккей с шайбой. В результате в 1963 году появилась команда „Динамо“ (Киев), в 1973 году переименованная в „Сокол“, а также дворцы спорта и команды более низкого уровня в Запорожье, Харькове и Северодонецке.
Но настоящей страстью Владимира Щербицкого, десять лет возглавлявшего правительство УССР и 17 лет — партийную организацию республики, был всё-таки футбол. Он был фанатичным болельщиком киевского „Динамо“. В 1996 году Владимир Семичастный, бывший председатель КГБ СССР, „сосланный“ в конце 1960-х годов на должность заместителя председателя правительства Украинской ССР, рассказывал автору, как Щербицкий руководил украинским футболом. Дело в том, что именно Семичастному было поручено курировать команду мастеров по линии Совмина. В его ведении были квартиры, машины, зарплаты для игроков и тренеров, строительство и содержание спортивных баз и стадионов. И конечно, он вместе со Щербицким ходил на футбол. Семичастный вспоминал, что болел Первый секретарь ЦК компартии Украины самозабвенно. Он был в напряжении все 90 минут матча. В специальный блокнот он, как заправский тренер, записывал статистику игроков: точные и неточные передачи, фиксировал удары по воротам. Он давал „добро“ на формирование команды из лучших футболистов республики. Днепропетровский „Днепр“, одесский „Черноморец“, донецкий „Шахтёр“, даже львовские „Карпаты“ и луганская „Заря“ становились донорами для киевского „Динамо“. А игроки основного состава получали заработную плату большую, чем академики и генералы. Да и бытовые проблемы футболистов решались в первоочередном порядке. По словам Семичастного, Щербицкий часто общался с тренером киевлян Валерием Лобановским, но лишь в единичных случаях позволял себе давать ему наставления. Об одном из таких случаев рассказывал в 2007 году первый президент Украины Леонид Кравчук, который курировал команду по партийной линии в конце 1970-х — начале 1980-х годов:
