побудившая вас присоединиться к протесту, на этой стадии исчезает, все, она потеряна навсегда.
Поэтому они просто разграбили магазин с плазменными телевизорами. И мы снова возвращаемся к силе рекламы. В том-то и заключается уродство – рекламный слоган гласит: «Это должно быть у каждого». Вот все они и отправились за телевизорами. Не имея возможности заработать их законным путем, они добыли их не мытьем, так катаньем. Своеобразное приглашение ворам, и никто уже не связывает произошедшее с тем, с чего на самом деле началась эскалация.
Полиция стреляла в людей на улицах – боже мой, это была большая, реально большая проблема, положившая начало беспорядкам в Тоттенхэме. Широкое распространение волнений многое говорит о самой Британии, поскольку на тот момент все в стране поняли, что полиция – это безголовая курица, никто ни за что не отвечает, и у них нет возможностей остановить беспорядки. Что является весьма полезной информацией для таких людей, как я, но потом с этими заявлениями типа «Хочу “Адидас” и “Самсунг”» все пошло коту под хвост. Тьфу! Массы!
Некоторые этнические трения, которые я замечаю, когда периодически возвращаюсь в Лондон, абсолютно не оправданы. Бедный польский парнишка только сошел с самолета, он здесь, чтобы работать и зарабатывать деньги. На мой взгляд, он настоящий представитель рабочего класса. Я не отношусь к нему так, будто он ворует чью-то работу. Он не враг, это правительство создало эту проблему и намеренно хочет настроить вас против этих людей. Тогда как на самом деле они такие же, как мы, они просто хотят сделать все возможное для своих семей.
Я не хочу, чтобы это было воспринято неправильно, но Рэмбо и я, мы смеемся, видя, сколько карнизов георгианских зданий было снесено польскими рабочими. К черту украшательство! Всякие декоративные штуки сейчас не в моде!
Вдобавок я не могу не посетовать на современную архитектуру Лондона. Некоторые здания мне нравятся, но в целом я нахожу их холодно-равнодушными и разрушающими душу. Уродство торчащих снаружи стальных труб, эти стеклянные храмы – все настолько безлично. В подобной архитектуре я не вижу хоть сколь-нибудь дружелюбного посыла. Старая георгианская во многом также являлась неким имперским взглядом на нас сверху вниз, но в ней была своя красота. В ней присутствовало, по крайней мере, то, чем можно было восхищаться с художественной точки зрения. Работа по камню требовала определенных усилий, внимания к деталям, которые приковывают взгляд. В этом есть нечто вдохновляющее.
Но, бог мой, это нечто, похожее на кофейный перколятор! Или корнишон [422]? О, боже, нет! И этот новый стеклянный «Осколок» [423], который торчит вверх, царапая небо. Он выглядит так антисоциально. Мне кажется, будто он распарывает, разрывает небо. Очень злая работа. Я хочу современности, и я хочу обновления, и я хочу новых достижений, но я не хочу, чтобы им в жертву приносились люди, которые вынуждены жить в этих условиях. Обратите внимание на то, что нам нужно, сделайте так, чтобы нам было жить комфортно, и заставьте нас гордиться тем, что мы там живем. На деле же происходит совсем другое. Современная архитектура каким-то образом полностью отмежевалась от жизни, как, впрочем, и все современное искусство. Оно стало искусством ради искусства. Мы тут совершенно ни при чем.
Возможно, конечно, они просто строят их ради налоговых льгот. Эти новые здания вовсе не кажутся мне национальными достижениями.
С точки зрения полицейского надзора и слежки там, на улицах Лондона, под крышами этих строений, все дело в защите очень богатых. Ты, по всей вероятности, получишь меньший срок за убийство, чем за порчу их имущества. Что многое говорит о том, до чего докатилось наше общество. Это убивает творчество, и когда люди не могут быть творческими и полезными, они используют свои таланты в иных целях. И если среди них есть преступные, то так оно и заканчивается. Когда все дороги закрыты, вы пробираетесь через поле.
Чувство соседской близости, кажется, совсем исчезло. Я не могу говорить за молодых, но я могу говорить с ними. Времена изменились, и у вас было очень бессердечное консервативное правительство – оно лишь называлось коалицией, однако это всего лишь две пизды по цене одной. До этого у власти пребывало еще более далекое лейбористское правительство во главе с Блэром, что все вместе привело к серьезным проблемам. Британия медленно растворяется и распадается, и это не так уж приятно видеть.
Во многих случаях я оглядываюсь назад и понимаю, что Sex Pistols были очень, очень ранним предвестником этого падения. Тем не менее мы предлагали надежду, потому что, как только ты осознаешь наличие проблем, а также понимаешь, кто их создает, у тебя, по крайней мере, есть шанс что-то изменить. А теперь вернемся к цензуре. Она все еще там, и дела с цензурой сейчас обстоят все так же плохо, даже если не хуже. На примере «Пистолз» и подобного рода людей они научились, как с нами бороться. И средства массовой информации – отличный для этого инструмент. Вспомните расследования о взломах телефонов и все такое – обнаруживается, что правительство в сговоре со СМИ, да, да, вы понимаете, что полиция с ними в сговоре. Это довольно неожиданная правда, но ее следует реально иметь в виду.
Я не знаю, какие ответы будут получены в результате расследования этого дела, какие пройдут судебные процессы. Я видел по телевизору Ребекку Брукс [424], бывшего редактора News of the World, и американцы над этим смеялись. Она заявила в суде, будто не знала, что то, чем она занималась, незаконно, и действительно, в конце судебного разбирательства ее признали невиновной. Но, скажу я вам, если все так, какие у нас шансы? В то время она встречалась с этим Россом Кемпом из сериала «Жители Ист-Энда» [425]. Боже, боже, какую порочную паутину мы сплели!
Затем последовало откровение о том, как ей на пару лет одолжили полицейскую лошадь и что в конце концов на ней ездил Дэвид Камерон. Боже мой. Интересно, использовали ли эту лошадь когда-нибудь для разгона волнений? Как все-таки это занимательно – насколько разрослись щупальца коррупции и как высоко они подобрались! В любой стране коррупция распространяется сверху вниз, а не снизу вверх. Так что не наказывайте мой класс из-за того, что они сбывают контрафакт в конце улицы. Лучше займитесь теми, у кого есть деньги, чтобы ввозить его в страну, не держите нас за лохов. Или вот вам путь попроще – просто присоединитесь к «Дейли мейл» и обвините во всем хулиганов из рабочих кварталов. Ну тогда мы все хулиганы, все мы.
Глава 15. Глубокие воды
Я
