Но вернемся к событиям начала 2002 года.
29 февраля Ротару выпустила в свет и другой ролик – с клипом на свою новую песню «Небо – это я!» (Р. Квинта – В. Куровский). На мой взгляд, песня так себе – без изюминки. На момент выхода в свет клипа Ротару находилась на гастролях в США, где 21 февраля дала концерт в Атлантик-Сити, а на следующий день порадовала своим искусством русско-украинскоговорящую публику в Чикаго.
Затем вернулась на родину и 25 февраля уже выступала в Екатеринбурге, 28-го – в Челябинске, 30-го – в Омске. Короче, без дела она не сидела.
В начале марта российские СМИ сообщили, что Ротару съездила в Санкт-Петербург и сделала себе блефаропластику – операцию на верхних и нижних веках. Она и до этого выглядела гораздо моложе своего возраста (в августе 2003 года ей исполнилось 55 лет), а теперь и вовсе стала как девушка. Не случайно поэтому в народе пошли разговоры о том, что Ротару влюбилась, а в качестве ее суженого называли имя молодого музыканта из ее же ансамбля – Василия Богатырева. Правда, подтверждения эти слухи тогда так и не нашли и постепенно затихли, чтобы чуть позже… возникнуть снова.
Пугачева тем временем была занята совсем иными делами. В начале февраля центральные СМИ живо обсуждали очередной скандал с ее участием. Оказывается, еще в конце прошлого месяца Примадонна попыталась наложить свою длань на территорию станции юных натуралистов (ул. Юннатов, д.13), где намеревалась построить жилой комплекс. Однако из этой затеи ничего не выйдет – городские власти, под давлением общественности, проект Пугачевой заблокируют.
Кстати, об отдельных операциях Пугачевой с недвижимостью в те дни поведала своим читателям «Желтая газета» (номер от 22 марта). Она, в частности, выяснила, что этой проблемой Примадонна начала заниматься сравнительно недавно – в 1996 году, когда приобрела за 45 миллионов рублей здание бывшего кинотеатра «Форум», что возле Сухаревки. Там она собиралась открыть Театр песни. Но так и не открыла. В итоге спустя полтора года Пугачева продала здание уже за 96 миллионов рублей.
После этого Примадонна приобрела другой бывший кинотеатр – «Октябрь», что на Новом Арбате. За сумму, по некоторым данным, от 700 тысяч до 2 миллионов долларов. Кроме этого, она якобы стала совладельцем Дворца спорта «Витязь» в Подольске.
В заключении своего материала «Желтая газета» констатировала следующее:
«По самым приблизительным подсчетам, Алла Борисовна владеет сейчас одним кинотеатром, одним ледовым дворцом, одним магазином («Модная одежда» на Воронцовской улице. – Ф. Р.), двумя этажами в бизнес-центре, офисным особняком (на Нижне-Радищевской улице, что возле метро «Таганская». – Ф. Р.), девятью квартирами (на Мичуринском проспекте; на пересечении Малой Бронной и Ермолаевского переулка; на Тверской в своем бывшем доме, где она якобы скупила 6 квартир. – Ф. Р.) и тремя дачами (на Истре; в писательском поселке «Творчество»; в Майами. – Ф. Р.). Если она надумает все это продать за один день, выручка составит приблизительно 15 миллионов 700 тысяч баксов».
Чуть позже в карман Примадонны залезет еще одно издание – «Экспресс-газета». Она подсчитает, что состояние Пугачевой оценивается в 20 миллионов долларов, хотя в Интернете, на сайте kompromat.ru, называлась куда более крутая сумма – 100 миллионов зеленых.
Раз уж разговор коснулся недвижимости, справедливым будет вспомнить и то, чем на тот момент владела Ротару. Кроме собственного дома в Ялте, она там же имела еще две квартиры – на улице Мухина и на Гоголя, квартиру в Киеве (помимо той, что владеет ее сын Руслан с семьей), квартиру в Москве, дома в ее родном селе Маршинцы и в Конче-Заспе. Кроме этого, она непрочь была получить и квартиру своей свекрови, но та перед своей смертью в 2002 году записала ее на имя своего старшего сына Валерия. После чего, по словам последнего, вышла некрасивая история. Вот как об этом вспоминает сам Валерий:
«Как-то Соня в один из своих приездов завела разговор: хорошо, если мы все будем тут жить, в доме нашей матери. Это будет наш общий отчий дом! И у меня, мол, будет родное место, куда я смогу приезжать на отдых, будет общее место, где нам всем собираться. Идея понравилась, но о ней до поры до времени забыли. А перед своей смертью наша мама дарственную отписала на меня. Однако, пока был жив Толя, я не оформлял квартиру матери на себя. Я подумал, мало ли что? Вдруг брат сам захочет в ней жить? Дело в том, что раньше наш дом был четырехквартирным, одна из квартир на первом этаже и была маминой. После развала Советского Союза я потихоньку выкупил все три чужие квартиры, и дом стал целиком моим. Постепенно я на свои средства полностью сделал ремонт, реконструировал дом от фундамента до крыши – ведь жилище очень древнее, послевоенной постройки…
После того как Соня узнала, что мама написала дарственную на меня, а не на Анатолия, она назвала маму по телефону «старой сукой». Я ее тогда спросил: «Соня, а если бы я Александру Ивановну, твою мать, так назвал при тебе, как бы ты отреагировала?» На что она бросила трубку… Это слышали все, и дети наши тоже. Понимаете, она так заелась, что могла позволять себе и такие вещи!..
После этого разговора она приезжает в Черновцы и напивается с Хлябичем, мужем ее родной сестры Лиды. Они берут шампанское, торты и идут в психбольницу к больной женщине – мама еще была жива. Все – пьяные! Попадают к заместителю главного врача, которая была нашей соседкой. Доктор подробно рассказывает Соне о диагнозе матери. А она ей в ответ: «Валерий, старший ее сынок, подонок, украл у меня дом!» Вот с этого все и началось… То была любовь у нас, а теперь вот такое творится! После этого визита бедная врач позвонила мне и в ужасе спрашивает: «Что у вас там случилось?! Какой вы дом украли у Ротару?!»
Как-то вечером Соня напилась и звонит нам домой. А меня не было, была только жена Люда. Со мной у нее вообще разговоров никаких не было, а то я бы сказал ей пару ласковых слов! Она довела мою Люду до слез и стресса. Соня все говорила жене, что, мол, твой муж заставил мать написать на себя дарственную, что я подонок и подлец. Ну, Люда не выдержала и послала ее куда подальше!.. Знаете, у моей жены отец – известный советский генерал Чижов! Она в жизни не материалась, но тут уж Соня ее довела просто…
Если бы она нам сказала нормальным языком, мол, отдайте дом, мы бы отдали его! Хрен бы с ним! Но она сама же попросила меня присмотреть за домом, мол, это родовое гнездо. Я и присмотрел – заплатил 40 000 долларов за развалюху с проваленными потолками и начал сам ремонт делать. Тут строители два года вручную тягали бетон наверх, чтобы перекрытия поменять. Сорок три грузовика мусора вывезли отсюда! Зачем он ей? Да потому что я сделал из этого дома конфетку. Вот он ей и приглянулся…»
