Брин же умел быть очаровательным хамом. Он мог войти в комнату без стука, с порога рассказать обо всех своих идеях и влиться в любую беседу. Пейдж был более вдумчивым и скрытным. Брину достаточно было знать, что что-то работает, а Пейдж должен был разобраться, почему оно работает. Энергичный и разговорчивый Брин часто притягивал к себе всеобщее внимание, зато в конце дискуссии Пейдж умел переключить всех на себя, вставив несколько замечаний. «Наверное, я застенчивее Сергея, хотя он иногда тоже бывает нерешительным, — говорит Пейдж. — Мы были отличной командой, потому что, возможно, я мыслил несколько шире, разбирался в разных областях. Я закончил факультет компьютерных технологий и больше него знал про технику и оборудование, а он больше смыслил в математике»[1057].
Пейдж восхищался интеллектом Брина. «Он был невероятно умен, даже по меркам факультета компьютерных технологий».
К тому же общительность Брина помогала ему объединять людей. Когда Пейдж приехал в Стэнфорд, ему выделили стол в общей комнате для магистров и аспирантов, известной как «загон». «Сергей был очень компанейский, — вспоминает Пейдж. — Он знакомился со всеми студентами и приходил потусить с нами в „загоне“». У Брина был особый талант заводить дружбу с преподавателями. «У Сергея как-то получалось попадать к профессорам в кабинеты, общаться с ними. Это было довольно необычно для аспиранта. Думаю, преподаватели это терпели, потому что он обладал незаурядным умом и много знал — ему было что сказать о самых разных вещах» [1058].
Пейдж присоединился к группе студентов, изучавших симбиоз «человек — машина». Первые шаги в данной области сделали еще Ликлайдер и Энгельбарт, а теперь Пейдж с коллегами искали новые способы повысить эффективность взаимодействия людей и компьютеров. Это было темой любимого курса Пейджа в Мичигане. Он был убежден, что ПО должно проектироваться с расчетом на пользователя, то есть все интерфейсы должны быть интуитивно понятными, а пользователь всегда прав. Пейдж поступал в Стэнфорд, заранее зная, что своим научным руководителем хочет видеть Терри Винограда, жизнерадостного ученого с прической Эйнштейна. Виноград занимался искусственным интеллектом, однако затем задумался о сущности человеческого познания и сменил тему исследований, как сделал и Энгельбарт. Виноград начал изучать, как машины могут усилить (а не повторить и заменить) человеческий разум. «Я оставил свои разработки, которые можно было считать попытками создать искусственный интеллект, и сфокусировался на более общем вопросе: „Как вы хотите взаимодействовать с компьютером?“»[1059] — объяснил Виноград.
Хотя Ликлайдер и добился впечатляющих успехов в изучении симбиоза «человек — машина» и разработки интерфейсов, эта область по-прежнему считалась довольно несерьезной дисциплиной. Инженеры-прагматики, занимавшиеся «настоящими» компьютерными науками, смотрели на новое направление несколько свысока и считали, что такое обычно преподают бывшие психологи (Ликлайдер и Джудит Олсон пришли в IT из психологии). «Люди, которые работали с машинами Тьюринга или чем-то подобным, думали, что исследователи человеческих реакции занимаются какими-то нежностями, чем-то почти гуманитарным», — рассказывает Пейдж. Виноград помог повысить престиж этой области. «Терри хорошо разбирался в компьютерных технологиях, поскольку до этого работал над искусственным интеллектом, но ему также были интересны вопросы взаимодействия человека и компьютера. Этой проблеме уделялось мало внимания, и репутация у нее была незаслуженно низкая». В университете одним из любимых предметов Пейджа был курс «Кинематография и проектирование пользовательского интерфейса»: «Нам рассказывали, как можно использовать язык фильмов и киноприемы при создании компьютерных интерфейсов»[1060].
В сфере научных интересов Брина был сбор и анализ данных. Вместе с профессором Мотвани он открыл студенческую группу «Анализ данных в Стэнфорде», сокращенно MIDAS (Mining Data at Stanford). Среди ее участников был аспирант Крейг Сильверстейн, который стал первым сотрудником компании Google. Брин и Сильверстейн опубликовали два анализа потребительской корзины, в которых оценивали, какова вероятность того, что потребитель, покупавший предметы А и В, купил бы предметы С и D[1061]. Так Брин заинтересовался методами, позволяющими анализировать данные из интернет-кладовой.
Виноград помог Пейджу выбрать тему для диссертации. Они перебрали с дюжину идей, включая беспилотные автомобили (позднее такой проект появится у Google). В конечном счете Пейдж решил разработать способ оценки влиятельности интернет-сайтов. Он рос в академической среде, поэтому один из критериев взял из научной практики, где авторитетность исследований зависела в том числе от того, как часто на работу ссылаются в примечаниях и указывают в библиографии другие исследователи. По аналогии Пейдж предложил считать, что популярность веб-сайта связана с тем, сколько других интернет-ресурсов приводит на него ссылки.
Однако существовала одна проблема. Тим Бернерс-Ли спроектировал Всемирную сеть таким образом, что гипертекстовые ссылки мог создать каждый, к ужасу пуристов вроде Теда Нельсона.
Любой пользователь мог сослаться на любой веб-сайт без разрешения и без регистрации ссылки в базе данных, к тому же ссылки не обязаны были работать в обе стороны. Вследствие этого Сеть развивалась довольно бессистемно. В таких условиях было трудно посчитать, сколько ссылок ведет на определенную страницу и откуда. Можно было открыть веб-ресурс и посмотреть, на какие сайты он ссылается, однако было невозможно проверить, сколько ссылок ведет на этот сайт и каков их характер. «В этом смысле Всемирная паутина проигрывала другим инструментам для сотрудничества, потому что у гипертекста имелся один серьезный недостаток: он не позволял делать ссылки двунаправленными»[1062], — рассказывает Пейдж.
Тогда Пейдж начал придумывать, как собрать все ссылки в огромную базу данных, чтобы можно было отследить их источники и выяснить, какие сайты на какие страницы ссылались. Таким образом он надеялся простимулировать сотрудничество между людьми. Его метод позволил бы людям комментировать другие странички на своих сайтах. Если Гарри написал комментарий и дал ссылку на сайт Салли, то посетители сайта Салли смогли бы пройти по ссылке обратно и прочесть его отзыв. «Если мы закольцуем ссылки и сможем ходить по ним в обе стороны, люди смогут комментировать другие сайты и просто ссылаться на них на своей странице»[1063], — объяснял Пейдж.
