1 сентября 1582 г. Ермак покинул владения Строгановых и через 56 дней — 26 октября, в день Дмитрия Солунского, — занял столицу Кучума. Хан смог собрать для обороны Искера толпу воинов ханты и манси. Но они разбежались после первых же залпов казацких ружей.
С наступлением суровой зимы казаки оказались на пороге катастрофы. Реки замерзли, и струги, спасавшие их в войнах с татарами, пришлось вытащить на берег. Кучум дождался возвращения войска из-под Чердыни и попытался нанести казакам сокрушающий удар. Он поставил во главе армии царевича Маметкула, самого опытного из воевод. Решающее сражение произошло 5 декабря 1582 г. близ Абалака. Исход битвы был описан Посольским приказом в таких выражениях: «Сибирский царь Кучюм убежал в поле», когда русские заняли его столицу, после чего «племянник Кучюмов Маметкул-царевич, собравшись с людми, приходил в Сибирь на государевы люди, и государевы люди тех всех татар, которые были с Маметкулом, — болше десяти тысяч — побили…».
В бой с Ермаком вступили те самые войска, которым казаки нанесли поражение на Чусовой. Моральный фактор оказал огромное влияние на исход новой битвы. Казаки использовали все преимущества огнестрельного оружия и дрались с отчаянием обреченных. Они понимали, что их ждет либо победа, либо смерть.
Сражение на Абалаке закончилось разгромом татарского войска. Его командующий Маметкул некоторое время спустя был взят в плен.
Зимой казаки не могли выбраться из Сибири, а весной стали собирать ясак с местных племен на государево имя. Атаман Иван Черкас Александров повез ясак в Москву с известием о присоединении Сибири к России. Служилые атаманы взяли верх над воровскими. Эти последние надеялись заслужить царское прощение и избежать наказания за грабеж посольства в Поволжье.
Во второй половине 1583 г. гонцы Ермака после многих мытарств добрались до Москвы и известили царя о «сибирском взятии». Разрядный приказ стал готовить войска для зимнего похода в Сибирь. Однако 7 января 1584 г. московские власти приказали отставить зимний поход.
Болезнь и смерть Грозного задержали выступление воевод, которые должны были оказать помощь Ермаку.
Уже после кончины царя Ивана, в 1584 г., в Искер прибыл воевода Волховский, назначенный фактически первым наместником Сибири. Ермак получил приказ немедленно отбыть в Москву. Но Волховский умер, не вынеся трудностей похода, а Ермак не подчинился царскому приказу. Стрельцы, присланные вместе с Волховским, не имели при себе продовольственных запасов. Зимой они вымерли от голода почти все поголовно.
Ермак Тимофеевич был убит в стычке с татарами. Его сподвижники тотчас покинули Искер и бежали на Русь. Так окончилась сибирская одиссея Ермака.
В конце Ливонской войны Грозный строго воспретил ратным вести активные военные действия. В тех случаях, когда воеводы нарушали его приказ, они нередко добивались успеха. Пять казачьих сотен, действуя вопреки повелению царя, разгромили сибирского хана Кучума, попытавшегося изгнать русских из Приуралья. Однако плоды их побед были вскоре утрачены.
Какими были итоги пятидесятилетнего правления Ивана Грозного? Без преувеличения можно сказать, что он получил от боярского правительства цветущую страну, а передал преемникам полностью разоренное государство.
С именем Ивана IV связывают глубочайшие социальные перемены, которые определяли историческое развитие России на протяжении двух веков. В середине XVI в. царь ввел принцип обязательной службы с земли. Затем он будто бы издал указ о заповедных годах, положив начало закрепощению крестьян.
В старой историографии самое широкое распространение получила концепция закрепощения сословий сверху. Государство закрепостило дворян, навязав им принцип обязательной службы с земли, и закрепостило крестьян, отменив Юрьев день. Поскольку обе эти меры были связаны с насилием, некоторые новейшее исследователи сделали вывод о сходстве российского самодержавия с восточными деспотиями и определили Российское государство как азиатское «деспотическое самодержавие».
Обобщения такого рода требуют критической проверки. Соответствуют ли они фактам?
В самых общих чертах различие европейского и азиатского общества можно определить следующим образом. Характерной чертой восточных деспотий было насилие, принуждение. В Европе в основе общественного порядка лежал некий «общественный договор».
Древнерусское государство было основано норманнами и развивалось по типу европейских государств. Наиболее четко европейские начала проявили себя в Новгороде Великом.
На Северо-Востоке Руси княжеская власть одержала верх над боярством и сохранила монархический строй. В Новгородской земле сложилось мощное боярство, которое сломило княжескую власть й основало республику. Управление в Новгороде осуществляли посадники. Их выбирало вече, и в своей деятельности они опирались на Совет господ. Новгородцы заключали «ряд» с князьями и изгоняли их в случае нарушения договора. Принцип «общественного договора», воплощенный в княжеском «ряде», обусловил черты сходства в политической культуре Новгорода и стран Западной Европы.
В конце XV в. Иван III экспроприировал новгородское боярство и конфисковал его земли. Он сделал это не потому, что был «деспотическим самодержцем», «зловещей личностью». Республиканские порядки в Новгороде не изжили себя и не выродились, как полагают исследователи. Напротив, они были необыкновенно прочными и живучими. Разрушить их оказалось невозможно без экспроприации всего новгородского боярства.
Господство республиканских порядков позволило Новгороду избежать дробления. К XV в. Новгородская земля, самая обширная из русских земель, занимала огромную территорию. Переход в казну всех земель, принадлежавших новгородским боярам и средним землевладельцам, а также большей части церковных земель сразу превратил государственную собственность в господствующую форму собственности на Руси. До XV в. в России доминировала вотчинная (частная) форма собственности. В XVI в. ведущей формой дворянского землевладения стало поместье. Дворянин получал поместье из казны, но владел им, пока нес службу.
Власти переселяли в Новгород на поместья московских детей боярских, не обеспеченных землями. Очень скоро выяснилось, что фонд отобранных в казну земель непропорционально велик, тогда как численность московских служилых людей, согласных переселиться на отдаленную северо-западную окраину, недостаточна. Государевы дворяне прочно держались за свои вотчины в московских пределах, и перспектива переселения на неплодородные новгородские земли прельщала не всех.
