Четвертого января 1993 года в хорошо обставленном кабинете руководителя офиса сидели двое и разговаривали. Один был с диктофоном, что свидетельствовало о принадлежности к журналистской братии. Второй, вальяжно развалившийся в мягком кресле, отвечал на вопросы изумленного корреспондента.
Серджено Серджи, постоянный представитель итальянской газеты «Унита» в Москве, был ошеломлен уже началом интервью. Недавний первый вице-премьер и министр информации российского правительства, а сейчас руководитель Федерального информационного центра России Михаил Полторанин сразил корреспондента неожиданным заявлением:
— Новый государственный переворот в России был уже почти осуществлен. И во главе был Хасбулатов, председатель Верховного Совета. Я сорвал его.
Заметим, что речь идет не об известном осеннем противостоянии законодательной и исполнительной властей, вылившемся в кровавое столкновение с применением танков. Интервью проходило в первый рабочий день нового года.
Полторанин обрушил на корреспондента поток сенсационной информации:
— Банды вооруженных чеченцев уже собрались в Москве, чтобы выступить по первому приказу Хасбулатова. Президент должен был бы снять министров безопасности и внутренних дел, которые обо всем знали…
Журналистский диктофон записывал разоблачительный монолог директора ФИЦа:
— Мы были в одной команде, мы боролись за Хасбулатова, чтобы избрать его председателем Верховного Совета. Мы рассчитывали, что вместе сможем двигать реформы и развивать демократию…
— Но?..
— Но он вместо этого стал окружать себя сбродом, человеческими отбросами, стал заниматься своими собственными частными делами… Он создал вооруженную группу до пяти тысяч человек со школой специальной подготовки, которая уже подготовила отделение спецназа, отдал распоряжение приобрести еще сорок тысяч автоматов. Одновременно в Москву прибыли вооруженные до зубов группы чеченских боевиков, которые заняли весь гостиничный комплекс близ ВДНХ.
— Да что вы говорите?! — воскликнул изумленный журналист.
— Как что говорю? Они прибыли. Они были там в ожидании приказов. Тем временем Хасбулатов благодаря этим группам берет под свой контроль телевизионный центр «Останкино», Государственный банк, прокуратуру, министерство иностранных дел и так далее. Семьдесят пять объектов. Одним словом, забирает милицию, которая подчиняется министерству внутренних дел, и ставит своих людей.
— А министры безопасности и внутренних дел были согласны с операцией?
— Не только. Они ее поддерживали. Президент все узнал от меня, а не от них.
— Таким образом, министры безопасности и внутренних дел допустили создание этих групп?
— Особенно министр внутренних дел Виктор Ерин, который подписал и сдал объекты под охрану. Не информируя об этом президента.
Словом, путч по всем правилам. Со специальными вооруженными до зубов группами, захватом всех стратегических зданий столицы, от министерств до телекомпании, при молчаливом согласии министров безопасности и внутренних дел. А во главе — Руслан Хасбулатов, председатель Верховного Совета, противник Бориса Ельцина. Спас его, устранив трагическую перспективу, Михаил Полторанин. Когда он понял, что происходит, начал бить тревогу.
Сенсационное интервью Полторанина «Унита» опубликовала девятого января. А двенадцатого его перепечатала «Российская газета». Тогдашний официальный орган парламента сопроводил перепечатку своим комментарием: «Ну что тут скажешь?.. Очевидно, Михаил Никифорович, давая это интервью, находился в том же состоянии, в каком пребывала посленовогодняя Москва…»
Много шума было и вокруг опубликованной в марте 1994 года в «Общей газете» так называемой «Версии номер один». Генеральная прокуратура России по указанию тогдашнего и, о, генерального прокурора Алексея Ильюшенко даже начала проверку изложенных в статье сведений о «группе государственных деятелей, которая намерена осуществить попытку отстранения Бориса Ельцина от власти».
Главную роль в путче должен был якобы сыграть вицепремьер Олег Сосковец. Однако он не замедлил сделать заявление о своей непричастности к якобы готовящемуся перевороту. Московский мэр Лужков, чье имя тоже фигурировало в «Версии», счел необходимым дать пространные объяснения по телевидению. Всех переплюнул премьер Черномырдин, бросивший в Москве буксовавшие переговоры с Международным валютным фондом и срочно навестивший отдыхавшего президента в Сочи, где заверил его в своем исключительном почтении.
Контрразведке не пришлось долго искать автора «Версии номер один», который сначала в «Общей газете», а затем и в «Комсомольской правде» рассказал о кознях номенклатурных реваншистов за спиной президента России. Автор сам явился в редакцию «Общей газеты» и оказался… членом ее редсовета Глебом Павловским.
По словам сочинителя-одиночки, опубликованное является рабочим текстом, принадлежавшим ему лично, и представляет рутинную производственную справкукомпиляцию открытых данных, а жужжание всегдашних слов о «заговоре» связано с упорхнувшей от него черновой бумагой, помеченной «Версия номер один».
В тот день, когда Павловский шокировал прогорбачевскую «Общую газету» своим явлением народу с повинной, помощник президента по национальной безопасности Юрий Батурин торжественно заявил:
— Делается все, что надо: спецслужбы, правоохранительные органы занимаются поиском анонима. После того как он будет найден, можно будет ставить вопрос о возбуждении уголовного дела с обвинением в совершении тяжкого государственного преступления.
А в день, когда вышел номер «Общей газеты» с объяснениями Павловского, директор Федеральной службы контрразведки Сергей Степашин уведомил общественность, что созданной ФСК совместно с прокуратурой небольшой группе удалось выявить конкретные персоналии. По его словам, злоумышленников установлено уже четверо.
Кабинетно-политологическая версия «переворота» была воспринята настолько всерьез и без сомнений, что даже Ельцин, осведомленный об успехах своих спецслужб, не стал высмеивать незадачливого аналитика, а сурово предостерег всех, что он хорошо проинформирован о желании некоторых политических кругов искусственно дестабилизировать обстановку в стране, «а если назвать вещи своими именами, любой ценой свалить президента».
После всполошившей первой «версии» появилась вторая и третья. «Как сообщили источники, близкие к информированным…» И далее — по канону. Сюжет — бродячий: грядет государственный переворот.
Финал этих историй, как правило, во всех случаях один: сенсационная информация оказывалась обыкновенной мистификацией. И пекутся эти сенсации по одному шаблону — в их основе некая аналитическая записка, отсутствие авторов и ссылок на то, как сей труд попал в газеты, копирование стиля политологических разработок, имеющих хождение в коридорах Кремля, Старой площади и Белого дома.
