В апреле 1881 года семейную жизнь Бисмарков омрачила скандальная история, вскрывшая не самые лучшие черты в характерах Отто и Иоганны и ранившая душу их старшего сына. Герберт фон Бисмарк родился 12 декабря 1849 года и стал для отца самым преданным учеником и личным секретарем. После обязательной воинской службы – в аристократическом первом гвардейском драгунском полку – он занялся «семейным бизнесом»: поступил в 1874 году на работу в министерство иностранных дел и, как сын босса, быстро продвигался по служебной лестнице, хотя никто и не сомневался в его дипломатических способностях. Эберхард фон Фич написал о нем в энциклопедии «Национальная немецкая биография»: «Он всегда следовал наставлениям отца и полностью подчинился его воле»155. Герберт подолгу жил с родителями в Варцине и Фридрихсру и вместе с Кристофом Тидеманом был для Бисмарка самым доверенным помощником. Каким-то образом он повстречался и безумно влюбился в княгиню Элизабет фон Каролат-Бейтен (1839–1914), самую умную, самую красивую и самую заметную женщину в высшем обществе Берлина. Князь Филипп цу Эйленбург-Хертефельд (1847–1921) хорошо знал и Герберта, и Элизабет и одно время тоже был в нее влюблен. Он писал о княгине:
...
«Княгиня Элизабет полюбила Герберта всем сердцем. Натура чрезвычайно разносторонняя и одаренная. Очень красивая женщина, тщеславная, в той мере, в какой тщеславны все красавицы, но слишком умная, чтобы кичиться своими достоинствами. Она живо интересовалась искусством и была необычайно музыкальна. Гордая и элегантная, она прошла тяжелую школу жизни в доме отца, где царили самые недидактические правила»156.
Сын Бисмарка и Элизабет полюбили друг друга в 1879 году, и Герберт уговорил ее развестись с мужем, Карлом Людвигом цу Каролат-Бейтеном, силезским князем и знатным сеньором, с которым Элизабет жила несчастливо. В 1881 году развод был оформлен, и Герберт наконец мог бы насладиться совместной жизнью с возлюбленной, которая была на десять лет старше его, разведена и к тому же католичка – скажем прямо, не очень удачный вариант супруги для дома в Варцине. Об их связи заговорили в обществе, о ней наконец раструбила «Фоссише цайтунг», либеральная ежедневная газета, ненавидевшая Бисмарка. Уже несколько лет в Берлине жил и писал заметки для датчан знаменитый датский критик и литератор Георг Брандес (1842–1927). 15 марта 1881 года он сочинил большую статью на тему о том, что Бисмарк «никогда еще не был столь непопулярен в среде образованного среднего класса, как сейчас». Особенно «всем надоели его приступы раздражительности и симптомы нервного расстройства». Критик заодно процитировал и зловредный пассаж из «Фоссише цайтунг»:
...
«Член рейхстага князь Каролат-Бейтен попросил предоставить ему длительный отпуск для отдыха в своих поместьях. Княгиня Каролат появилась в Мессине, в Сицилии. Граф Герберт Бисмарк недавно уехал из Берлина. Сведения о том, что он отбыл со специальной миссией, не подтвердились»157.
Публичный скандал досаждал Бисмарку, но во всей этой истории для него было еще одно неприятное обстоятельство, сыгравшее свою роковую роль. Сестры Элизабет вышли замуж за «врагов» Бисмарка. Легендарная салонная хозяйка Мария, которую все звали Мими, была женой Александра фон Шлейница, в 1861 году служившего у Бисмарка министром иностранных дел, а другая сестра – женой барона Вальтера фон Лоэ (1828–1908), генерал-адъютанта кайзера, единственного католика, удостоившегося в имперской Германии звания фельдмаршала158. Уже из-за одних этих браков Элизабет не могла быть супругой Герберта. Ее семейство принадлежало к «контре», собравшейся под крыло императрицы Августы, и Бисмарк называл эту компанию «кликой Гацфельдта-Лоэ-Шлейница». Ни один из его сыновей не должен был даже контактировать с этими «супостатами», и суровая Иоганна полностью разделяла мнение своего великого спутника жизни. Иоганна заявляла: «Я скорее себя порешу, чем сяду за один стол с Лоэ, Шлейницем и Гацфельдтом»159.
Получив развод, Элизабет Каролат отбыла в Венецию, куда обещал приехать и Герберт, чтобы там обвенчаться. Весь апрель 1881 года Герберт метался между своей любовью и непреклонностью родителей. Он тянул с отъездом в Венецию, и у Элизабет случился нервный срыв. 14 апреля она писала Филиппу Эйленбургу: «Я была так больна, что возникли опасения за мою жизнь, и сейчас я еще настолько слаба, что не могу сделать и двух шагов»160. Бисмарк попытался откупиться. 23 апреля княгиню навестил итальянский агент Блейхрёдера. Элизабет с презрением отвергла предложение, о чем агент и уведомил своего босса телеграммой: «Княгиня Каролат не желает вмешательства третьей стороны. Князь Бисмарк может обратиться к ней напрямую»161. 28 апреля Герберт решил поговорить с отцом, лишь разозлив его еще больше. Он сообщил Бисмарку, что намерен все-таки поехать в Венецию и жениться на Элизабет. Отец же ответил ему в своей обычной манере – угрозами: он наложит на себя руки, умрет от разрыва сердца… Бисмарк пообещал применить и практические административные меры. Герберт писал Филиппу Эйленбургу 31 апреля 1881 года:
...
«Пока мне запретили покидать службу. Я не могу жениться без позволения (по закону после развода должны были пройти десять месяцев). Я должен помнить и о том, что мне нечего предложить княгине, поскольку в соответствии с законом о праве первородства, недавно измененном с одобрения императора, сын, женившийся на разведенной женщине, автоматически лишается наследства. У отца два больших поместья, и ни одно из них мне не достанется. Конечно, все это не будет иметь для меня никакого значения, если я умру после разрыва с несчастными родителями»162.
Герберт так и не поехал в Венецию, и чувства в нем, очевидно, погасли. Эберхард фон Фич предполагает, что в борьбе с волевым отцом он не мог не сломаться. Кроме того, Герберт вообще отличался «грубым и презрительным отношением к людям»163. В дневниковой записи, сделанной в первый день 1888 года, Хильдегард Шпитцемберг дала нелестную характеристику и Герберту, и другому сыну Бисмарка – Биллу:
...
«Сыновья заимствовали свою известность и блистательность у родителей, но сами они были до чрезвычайности охотливы к удовольствиям, грубы, материалистичны, привыкли пользоваться правом сильного, не обладали тягой ни к чему прекрасному, просвещенному и гармоничному. Их любовь к животным заслуживает одобрения, но княгиня, часто заводившая разговор о Герберте, сетовала на его цинизм, очень ее тревоживший, и высказывала пожелание, чтобы он поскорее женился»164.
