ликвидировали 20-очковый отрыв за пять минут до конца третьей четверти и повели в серии 3–1 с победой 97:91.
После такого исхода Джексон сказал, что его игрокам «вырезали сердца».
Осознав возможность вылета на своей домашней площадке, «Лейкерс» ушли в большой отрыв в первой половине пятой игры, а затем снова пережили еще один большой игровой коллапс, прежде чем сумели найти опору, чтобы выжить и отправить серию обратно в Бостон, 103:98. «Сделать что-то меньшее было бы унижением», – сказал впоследствии Уинтер.
Унижение пришло на шестой игре в Бостоне, где «Селтикс» пробуравил «Лейкерс» 131:92, преподав одно из худших избиений команды соперника в истории финалов, выиграв в серии 4–2 и выиграв для «Бостона» семнадцатый титул. Конечно, это был самый чудовищный финал чемпионской серии в истории лиги, и он сравним с избиением в последней игре со счетом 129:96, когда «Селтикс» обыграл «Лейкерс» в 1965 году, оставшись без поддержки Элджина Бейлора из-за его травмы колена, и тогда Джерри Уэсту пришлось сражаться с «Бостоном» почти в одиночку.
Фиаско 2008 года было вечером такого глубокого унижения, что оно оживило чувство старой обиды «Лейкерс». Внезапно Брайант и Газоль поняли, что соперничество «Бостона» и «Лос-Анджелеса» было связано с этими давними личными демонами и проклятиями, многие из которых обитали в травмированной личности самого Уэста. Поражение от «Селтикс» настолько сильно унизило «Лейкерс» Брайанта, что практически стерло всю радость по поводу того, что Брайант выиграл свою первую награду МВП лиги.
Вскоре после окончания серии, летом 2008 года, Шакил О’Нил отпраздновал поражение Брайанта, выйдя на сцену в нью-йоркском ночном клубе и выпустив свой знаменитый рэп в свободном стиле: «Ты же знаешь, каково мне, на прошлой неделе Коби не мог обойтись без меня», – сказал О’Нил восхищенной толпе, которая начала скандировать ему вслед. Он напомнил комментарий Брайанта полиции Колорадо.
«Коби сдал меня, вот почему я развожусь, – сказал О’Нил, встряхивая задом, пока читал свой рэп. – Он сказал, что Шак дал сучке миллион, – я так не делаю, потому что меня зовут Шакил. Я люблю их, но не бросаю. Мне сделали вазэктомию, и теперь я не могу дать им потомство. Коби, как тебе на вкус моя задница?»
Последний, язвительный вопрос толпе особенно понравился, равно как и интернет-аудитории. Этот момент увенчал один из его лучших сезонов.
Вскоре после катастрофы в финале для Брайанта настало время выполнить свои трехлетние обязательства перед баскетбольной сборной США на летних Олимпийских играх 2008 года. Олимпийский опыт и возможность играть за Майка Кржижевски уже сами по себе были чрезвычайно важны для Брайанта, но после того, как «Лейкерс» потерпели сокрушительное поражение в финальной серии НБА, игры приобрели еще большее значение.
Участие в Олимпийских играх будет стоить Брайанту медицинской операции, которая, скорее всего, понадобится ему в межсезонье. В январе прошлого года Брайант порвал связку на мизинце, пытаясь перехватить мяч у Джеймса во время победной игры «Лейкерс» над «Кливлендом». Получив необходимую помощь на бровке, Брайант закончил игру с 20 очками, но позже сказал в интервью «Лос-Анджелес Таймс», что его боль была «вероятно, самой сильной из всех, с которыми я когда-либо играл».
Некоторые критики всегда ставили под сомнение драматизм травм Брайанта и говорили о том, что он использовал травму в качестве оправдания, что казалось нелепым людям, близко работавшим с ним, начиная с Чипа Шефера и тренера «Лейкерс» Гэри Витти. Джексон, бросавший вызов Брайанту на нескольких фронтах, явно восхищался его способностью играть через боль.
«Ты просто вообще ничего не хочешь делать этой рукой, не говоря уже о том, чтобы играть в баскетбол или стучать мячом по полу, вести мяч или бросать его, – сказал Джексон журналистам, имея в виду палец игрока. – Это очень сложно, но это визитная карточка самого Коби».
Ему посоветовали сделать операцию, но сезон шел слишком хорошо, чтобы прерываться, позже объяснит Брайант. Это, конечно, означало, что он также не сможет сделать операцию после сезона из-за августовской Олимпиады в Пекине.
Если отбросить проблемы с мизинцем, когда игрок готовился к играм со сборной США, менеджер по экипировке Руди Гарсидуэнас вспоминал, что видел Брайанта полным энтузиазма по поводу будущего соревнования. Ему не потребуется много времени, чтобы снова произвести впечатление на своих товарищей по команде своей фирменной преданностью делу.
«Наверное, самое лучшее воспоминание о нем – это игра с ним на Олимпийских играх», – сказал Дуэйн Уэйд в 2015 году, вспоминая историю, похожую на историю Леброна Джеймса с того первого лета, когда команда работала вместе. «Я помню, как однажды мы приехали в город очень рано и перед завтрашней тренировкой все хотели пойти немного поспать. Я помню, как встал на следующий день и пошел туда, а Коби сидел, ошеломленный и промокший».
«Что ты там делал?» – спросил Уэйд.
«У меня уже вторая тренировка», – сказал Брайант.
«У него уже была вторая тренировка, и это еще до того, как кто-то там вообще появился, – вспоминал Уэйд. – Вот тогда я и понял, что он совсем другой зверюга. Это наглядно продемонстрировало мне его трудолюбие и желание быть великим».
ЭТОТ ПРИМЕР ВДОХНОВИЛ ЕГО И ДРУГИХ ЧЛЕНОВ КОМАНДЫ, СКАЗАЛ УЭЙД. «Я САМ ВСЕГДА БЫЛ ТРУЖЕНИКОМ – Я НИКОГДА НЕ РАССЛАБЛЯЛСЯ В ЭТОМ ПЛАНЕ, – НО КОГДА ВИДИШЬ ПОДОБНЫЕ ВЕЩИ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ПОЧЕМУ ЭТОТ ПАРЕНЬ ТАК ХОРОШ».
Это была своего рода интеллектуальная игра Брайанта, вызов, брошенный и выставленный напоказ его товарищам по команде. Это противоречило идее «крутости», которая часто культивировалась в спорте, даже на его самых высоких уровнях, и выглядела как правило: «Никогда не позволяй им видеть, как ты потеешь».
Брайант был полной противоположностью этому. Он выставлял напоказ свой пот перед товарищами по олимпийской команде, хотя и избегал общения в столовой. Вне площадки Брайант казался каким-то ледяным сфинксом. Не было никаких ночных карточных игр, в которые Джордан втягивал своих олимпийских товарищей по команде, оставляя их качать головами и говорить своим друзьям и семьям в изумлении: «Он вообще не спит».
Один из членов Олимпийского тренерского штаба позже в частном порядке жаловался, что отчужденность Брайанта в это время изолировала его от товарищеских отношений команды, – что, вероятно, было правдой, поскольку это уже давно было его стилем работы, – и это было непростительно. Несмотря на отчужденность Брайанта, в сборной США были сформированы связки, но они использовались в основном на площадке, отшлифованные на фоне их совместного успеха.
Равнодушие Брайанта к тому, чтобы быть крутым, было видно и на площадке. Играя за Кржижевски, Брайант
