Проблема внешнего госдолга была реальной. На 2003 год приходился пик платежей. Тщательно готовились к этому. Но цены на нефть помогли.
Юкос действительно уходил от налогов через офшоры. Требовалось расследовать эти схемы. Я сделал заявление, что правовую оценку давать не буду, но моральную ответственность менеджеры Юкоса несут. Полную оценку давать до сих пор не могу. Дело в том, что мои слова могут вызвать дополнительное рассмотрение в суде. Дело еще не закрыто. Сейчас считаю, что по совокупности обстоятельств Ходорковского нужно выпустить».
Из интервью Алексея Кудрина
КУДРИН СИДЕЛ ЗА СТОЛОМ, подперев щеку рукой. Задача предстояла непростая – «протащить» бюджет через бурлящую Думу. Путин, который был премьером чуть больше месяца, пообещал политическую поддержку – сказал, что подъедет и представит бюджет депутатам. Они повстречались накануне, и Путин коротко расспросил о бюджете. Времени было очень мало, и было ясно, что Путину не до бюджета. Финансы отошли на второй или даже третий план. Только что произошли взрывы жилых домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске. Впереди были парламентские выборы и старт президентской гонки, в которой Путин должен был стать фаворитом.
«Как убедить шесть разных партий проголосовать за бюджет?» – размышлял Кудрин. Он вышел из своего кабинета и решил прогуляться в библиотеку. Там никого не было, он в задумчивости взял с полки книгу. Это было бюджетное послание 1900 года тринадцатого министра финансов Российской империи графа Сергея Витте императору. Стал читать. Чем больше читал, тем больше удивлялся. Прошло сто лет, а как будто ничего не изменилось: почти такие же просьбы о списании долгов, о выдаче льгот. Витте убеждал императора, что не нужно безоглядно списывать долги, что это порождает плохую практику и неэффективность. Кудрин вернулся в кабинет и сел готовить тезисы для завтрашнего выступления Путина перед Думой.
28 сентября Путин вошел в здание Государственной думы на Охотном ряду. Обсуждение бюджета заканчивалось, и Путин уже знал, что депутаты не настроены его принимать. Премьер убеждал парламентариев не отклонять проект, а продолжить дебаты в согласительной комиссии. Депутаты требовали новых расходов и льгот. Аграрии просили отсрочить, а лучше даже списать все долги агропромышленному сектору. Сумма была немаленькой: 26 миллиардов рублей. Путин закончил свой доклад цитатой из Витте 1900 года: «Огульное применение льгот противоречило бы требованиям справедливости. В населении не только укреплялось бы сознание своих обязанностей перед государственной казною, но, напротив, возникла бы уверенность в возможности не платить налогов в надежде на новые льготы».
Дума отклонила бюджет, но все-таки отправила его на доработку в трехстороннюю комиссию.
Голосов все равно не хватает, понимал Кудрин перед повторным первым чтением. Месяц в согласительной комиссии потратили не зря, но коммунисты заняли глухую оборону: нет – и все тут. Либеральное «Яблоко» тоже не собиралось голосовать «за». Договариваться с коммунистами не хотелось, да и вряд ли это было возможно. Кудрин пошел к главному «яблочнику» Григорию Явлинскому просить голоса. Тот славился своим упрямством.
– Ну, что ты ко мне пришел? Вы ж и без меня соберете голоса.
Казалось, дай Явлинскому волю, он бы с удовольствием вытурил старого знакомого из своего кабинета.
– Не соберем. Не хватает буквально несколько голосов. Собираю по голосу. Дай хотя бы пять-шесть.
– Пойди возьми у коммунистов.
Кудрин завелся:
– И ты меня просишь пойти сейчас к коммунистам, пообещать им что-нибудь. Посылаешь меня продаться, да?
Явлинский немного оттаял и пообещал, что партийной жесткости при голосовании не будет, проголосуют свободно.
Бюджет в первом чтении был принят, хотя коммунисты вообще не голосовали. Перевес дали те самые несколько голосов яблочников. Увидев Явлинского в коридоре после голосования, Кудрин с улыбкой подошел к нему:
– Ты видел? Без вас бы не обошлись никак.
– Ты был прав. Молодец, – улыбнулся в ответ Явлинский. Он тоже был доволен.
– Коммунисты не голосовали вообще, а мы утвердили бюджет. Ты это понимаешь? Впервые отжали коммунистов. Начинается новая эпоха.
Кудрин был уверен, что это знак, либеральный перелом. Коммунисты уходят в тень, на сцену выходят новые силы. А если повезет, и давний коллега Путин станет президентом, то многое удастся сделать, надеялся Кудрин.
– Посмотрим, посмотрим.
Явлинский особых надежд на будущее с Путиным не возлагал.
Новость о том, что его бывший питерский коллега Герман Греф займется формированием экономической предвыборной программы для Путина, Кудрина обрадовала. Грефа – энергичного и язвительного молодого человека – он знал давно. Греф больше года был заместителем министра государственного имущества России, а до этого тоже работал в администрации Санкт-Петербурга в команде Маневича.
Работой в министерстве имущества Греф был недоволен и уже подумывал оттуда уволиться. Путин с отставкой давнего знакомого как будто согласился, но предложил ему «дембельский аккорд»: составить долгосрочную экономическую программу для следующего президентского срока. Предложение Грефу показалось интересным: шутка ли – сделать программу для всей страны. «Хороший менеджерский проект. Сделаю программу, отдам к выборам и уйду в бизнес», – решил Греф и пообещал Путину взяться за дело. Путин Грефа знал хорошо: он понимал, что Германа можно взять «на интерес». Расчет сработал.
Греф засел в отреставрированном особняке на Большой Якиманке. Снаружи – старое здание на набережной, внутри современный бизнес-центр, много переговорных комнат и залов для конференций. Решили, что программой займется специально созданный некоммерческий фонд, совет которого возглавит Греф. Фонд назвали красиво: «Центр стратегических разработок» (ЦСР).
Греф решил подключить к работе широкий круг ученых: известных академиков, разные научные школы.
– Что ты, Герман, у нас нет времени на придумывание концепций и теорий, тем более они все известны. Известны и люди, которые могли бы эту программу подготовить.
Кудрин уговаривал Грефа сильно не разгоняться и предложил сконцентрироваться на конкретных реформах. Греф Кудрина послушал, но еще около месяца встречался с известными в академических кругах экономистами. Потом они вместе с Кудриным составили список людей, которые будут писать программу на ближайшие десять лет. Их оказалось не так много. В список попали, в частности, Аркадий Дворкович, Сергей Игнатьев, Олег Вьюгин, Сергей Шаталов, Андрей Шаронов, Эльвира Набиуллина, Алексей Улюкаев, Сергей Васильев и Михаил Дмитриев. Работали над программой и сотрудники министерств. Разбились на группы: Кудрин взял на себя бюджетную политику, Улюкаев – монополии и налоги, Греф – общую координацию.
Позже подключился к работе однокурсник Кудрина Андрей Илларионов. Во время учебы Кудрин и Илларионов общались нечасто, Илларионов с людьми сходился трудно. С Путиным его познакомил именно Кудрин. Уверенный в себе интеллектуал Илларионов произвел благоприятное впечатление, он выглядел не просто экономистом, а нестоящим «мешком со знаниями»: беспрестанно сыпал сравнениями, цитатами, цифрами и фактами. Путин взял Илларионова в советники, несмотря на его репутацию конфликтного человека.
Путин задачу поставил очень просто: программа должна обеспечить быстрый экономический рост. Молодые экономисты с готовностью взялись за дело.
1 декабря 1999 года Путин подписал распоряжение о разработке долгосрочного стратегического плана развития России, готовить который будет ЦСР. «Общество сделало выбор в пользу демократических ответственных сил и стоит на пороге перемен. Ему нужны идеология и стратегия. Нам нужны программы, рассчитанные не на 500 дней, а на десять лет. Хватит работать в режиме пожарной команды!» – произнес торжественную речь на презентации ЦСР руководитель правительственной рабочей группы по разработке программы, старожил российского правительства Виктор Христенко.
2000 год семья Кудриных решила встретить необычно, чтобы надолго запомнить круглую дату. С друзьями они отправились в Париж. И в первый же день стало ясно, что этот Новый год запомнится всем россиянам, где бы они ни находились.
О том, что Ельцин решил уйти на полгода раньше, Кудрин узнал в парижской гостинице. Распаковывая чемодан, он включил телевизор. Первая же новость СNN была о России: Ельцин сложил полномочия, исполняющим обязанности президента стал премьер Путин. Кудрин не поверил своим ушам, стал переключать каналы, чтобы найти другие выпуски новостей.
Удивление и замешательство сменила радость. Кудрин спустился в бар к друзьям и сообщил им новость. Решили отметить начало новой жизни. В баре продавали русскую водку – ее и заказали.