Американцы же, наверное, считали решение этой проблемы залогом побед в воздухе. Поэтому у них еще во время войны на истребителе Р-39 «Аэрокобра» устанавливалось что-то вроде писсуара под сиденьем. А для полета человека на Луну американцы изобрели памперсы.
* * *
13 ноября 1941 г. начальник германского Генерального штаба Сухопутных войск генерал Гальдер на совещании командующих группами армий в Орше признал: «Сильная противовоздушная оборона делает Москву неуязвимой с воздуха ». Тем не менее на следующий день немецкие бомбардировщики впервые предприняли дневной массированный налет на столицу под прикрытием истребителей на всем пути следования. Утром около 70 немецких самолетов бомбили объекты в районах Клина, Кубинки и войска в районе Истры. После полудня группы бомбардировщиков и истребителей — до 190 самолетов — подошли к Москве.
В этот день, когда летчикам 34-го иап командование вручало ордена, большая группа истребителей-бомбардировщиков Ме-110 под прикрытием 15 истребителей Ме-109 приблизилась к аэродрому Внуково, намереваясь бомбить его. Навстречу противнику в воздух поднялась шестерка истребителей, возглавляемая капитаном Н. А. Александровым. Над юго-западной окраиной аэродрома они пошли в лобовую атаку и, по словам отца, залпом реактивных снарядов нарушили строй противника. Он рассказывал, что эффект был потрясающий — немцы, когда у них перед носом разорвались почти сорок эрэсов, шарахнулись в разные стороны.
Николай Александров и Сергей Байков связали боем истребители прикрытия, а Николай Мирошниченко, Виктор Коробов, Николай Тараканчиков и отец атаковали ударные Ме-110. Нельзя было допустить их к аэродрому, где МиГи полка заправлялись горючим и готовились к вылету.
Летчик 34-го иап С. Д. Байков
Летчик 34-го иап В. Ф. Коробов
Летчик 34-го иап Н. Е. Тараканчиков
Александров вел бой с семью Ме-109. Непрерывно атакуя, ему удалось рассеять и отогнать истребители противника. На поврежденном самолете он попытался дотянуть до аэродрома, но в районе Подольска попал под огонь своей зенитной артиллерии и с пробитым крылом произвел посадку в 10 км юго-западнее Люберец.
Байков дрался с четырьмя Ме-109 в районе Алабино и двух из них сбил. Однако одному истребителю противника удалось зайти в хвост его самолета, но к нему на выручку успел прийти Тараканчиков, который только что уничтожил Ме-110. В это время в районе Кубинки Мирошниченко сбил Ме-110 и Ме-109, а отец и Коробов в районе Подольска — еще по одному Ме-110.
Всего 14 ноября 34-й полк произвел 33 боевых вылета и сбил 8 самолетов противника. В летной книжке события этого дня отражены так:
14.11.41, МиГ-3. Воздушный бой, 2 полета, 1 час 43 минуты. Сбил лично в районе Подольска Ме-110;
14.11.41, МиГ-3. Перехват противника, 1 полет, 17 минут;
14.11.41, МиГ-3. Воздушный бой, 1 полет, 58 минут.
Исследователи отмечают, что советская авиация «сумела отбить налет на Москву и пригородные аэродромы и уничтожила 31 неприятельский самолет… увеличили боевой счет в этот день пилоты 28-го, 34-го и 233-го иап…Захватить господство в воздухе в районе Москвы накануне нового наступления люфтваффе не смогли…Неудачными были атаки и на советские аэродромы. Так, летные полосы Центрального и Внуковского аэродромов были восстановлены уже через два-три часа после налета. Немецкие бомбы в действительности уничтожили один МиГ-3… и повредили еще три машины».
По свидетельству заместителя командира 6-го иак полковника П. М. Стефановского, вскоре после этого налета был сбит высотный разведчик Ю-88, пилот которого на допросе сказал: «На Москву летать невозможно. Немецкая авиация понесла здесь колоссальные потери. У вас неприступная противовоздушная оборона ». Тем не менее 16 ноября мелкие группы и одиночные самолеты противника вновь пытались прорваться к Москве. Одного из них сбил капитан Шокун.
Во второй половине ноября вновь вылеты на разведку, патрулирование, прикрытие и поддержку войск. В ходе выполнения этих боевых заданий Шокун с отцом и лейтенантом Бубновым 27 ноября нанесли штурмовой удар на участке шоссейной дороги Рогачево — Синьково и рассеяли до роты пехоты противника. В этот же день они стали участниками событий, о которых также вспоминал П. М. Стефановский. По его словам, он получил приказ командования ВВС произвести разведку лесного массива на волоколамском направлении, где, по донесениям армейских разведчиков, сосредоточилась замаскированная крупная механизированная часть противника.
Звено 34-го полка, выполнявшее по его распоряжению разведку, доложило, что противник не обнаружен. Капитан Шокун вызвался повторить разведку, но, вылетев вместе с отцом и Бубновым в этот район, они также ничего не нашли. Тогда по приказу Шокуна летчики втроем спикировали, ведя огонь на предполагаемое место нахождения противника, который, решив, что его обнаружили и штурмуют, ответил ураганным зенитным огнем. Расположение противника было выявлено, но ведомые летчики вернулись на поврежденных самолетах без командира. Как следует из Дневника полка: «мл. лейтенант Урвачёв и лейтенант Бубнов доложили, что на Н-50 м самолет капитана Шокуна загорелся и упал в лесу в районе Вост. Синьково ».
А на следующий день опять боевые вылеты и… очередная посадка «на живот». На взлете лопнули камера и покрышка одного из колес шасси самолета, а при заходе на посадку после полета эту «ногу» заело, и она не вышла. Пришлось садиться вообще без шасси.
О превосходстве в воздухе советской авиации под Москвой
Результаты воздушных боев в октябре — ноябре 34-го полка и 6-го корпуса в целом сыграли значительную роль не только в защите неба столицы, но и предопределили успех контрнаступления под Москвой в декабре. Г. К. Жуков, бывший тогда командующим Западным фронтом, отметил, что «при переходе в контрнаступление мы сумели, благодаря привлечению 6-го иак ПВО, ВВС Московского военного округа, добиться превосходства в воздухе». При этом следует иметь в виду, что истребительная авиация ПВО Москвы должна была выполнять эту задачу, продолжая прикрывать столицу.
Штаб ВВС Великобритании, проанализировав сразу после войны боевые операции люфтваффе во Второй мировой войне, пришел к такому же выводу. В его докладе, опубликованном в 1948 г., отмечается, что осенью 1941 г. немецкая авиация «оказалась не способной обеспечить требуемую воздушную поддержку наземных войск на большей части фронта под Москвой…С приближением зимы инициатива и превосходство в воздухе впервые оказались на стороне советских войск».
