гаркнули в ответ: «С нами!»
На этих похоронах и состоялось первое публичное исполнение песни на его стихи. Геббельс заявил:
«Мы добьемся того, что через десять лет ее будут петь дети в школах, рабочие на фабриках, солдаты в походе. Она обессмертит его имя!»
К дальнейшей мифологизации Хорста Весселя приложили руку и люди из окружения Геринга. В сентябре 1933 года по распоряжению имперского министра народного просвещения и пропаганды и при участии Августа Вильгельма Гогенцоллерна, принца германского и прусского, сына Вильгельма II, члена НСДАП и СА и друга Геринга и Карин, был снят художественный фильм «Ханс Вестмар — один из многих». В массовых сценах фильма снимались бойцы СА из подразделения, которым командовал Хорст Вессель. О прототипе главного героя спорить не приходилось.
Культ Германа Геринга, развившийся в нацистской Германии, на самом деле был как бы оборотной стороной другого культа — Хорста Весселя. Вессель служил героем для масс, символизируя жертвы, принесенные в борьбе за будущее национал-социалистическое государство, где на всех хватит хлеба и свободы.
Геринг был героем как для масс, так и для элиты. С одной стороны, его образ жизни демонстрировал успех, реализацию германской мечты, которая должна была вдохновлять миллионы сторонников нацистов. С другой стороны, Геринг демонстрировал аристократии и бизнесу, что никто не будет покушаться на их жизненные блага, что богачи останутся и при нацистской власти, раз второму человеку в партии и государстве позволено демонстративно жить на широкую ногу и безудержно богатеть.
Будни Геринга проходили во встречах с представителями высшего света, в выступлениях в рейхстаге и на партийных митингах. Карин запечатлела их жизнь в письмах к матери. 28 февраля 1930 года она сообщала ей:
«Виды уехали на несколько недель отдохнуть в Тироль. В начале марта они уже вернутся, и я буду этому очень рада. Я их обоих просто обожаю. Они преданы нам и много помогают. Виды свели нас с очень приятными семействами. В последние недели мы были так заняты, что появлялись дома лишь тогда, когда у нас бывали гости. Все это отнимает силы и у Германа и у меня, но мы их не жалеем. Обыкновенная жизнь — не для нас, и если потребуется, мы отдадим делу все, что сможем».
Карин продолжала:
«Виды хотят, чтобы все их знакомые узнали про движение Гитлера. Германа все время засыпают вопросами. Многие критикуют программу партии, ищут уязвимые места в политической концепции фюрера, и Герману приходится разъяснять, растолковывать, отвечать на критику до полного изнеможения. Но все идет к лучшему, и мы склоняем все больше людей на сторону Гитлера и его дела. Теперь с нами и Август Вильгельм, и Виды, и много других интересных людей. Вчера мы обедали с князем Хенкелем-Доннерсмарком, ему всего сорок лет, но он парализован и прикован к креслу-каталке. Его очень жалко. Тем не менее князь посещает все митинги, на которых выступает Герман. Мы все любим князя, он такой умный и добрый. Пару дней назад у нас на обеде был барон Коскулл вместе со шведскими дипломатами. Он застал у нас фон Баров, Августа Вильгельма и двух рабочих, национал-социалистов, приехавших из Мюнхена и остановившихся у нас. Во время обеда прибыли еще граф Коме с супругой и герцогиня фон К. с дочерью. Представляешь глаза шведов при виде такой сборной солянки!»
Толстяк Герман в те годы был одинаково мил и утонченным аристократам, и циничным бизнесменам, и простым рабочим, умея разговаривать и с теми, и с другими, и с третьими. Он успешно вербовал приверженцев национал-социализма во всех слоях и классах германского общества. По мнению Ричарда Оувери, «Геринг сыграл ключевую роль в формировании необходимых связей и взаимоотношений между нацистским движением и немецким капитализмом, благодаря которым стало возможным осуществление захватнической политики».
Карин неизменно сопровождала мужа почти во всех поездках и в жару, и в холод, чем основательно подорвала свое и без того слабое здоровье. Весной 1930 года она слегла и с тех пор практически не выходила из больниц и санаториев. Геринг, видя, насколько серьезно больна жена, написал Нильсу фон Кантцову и попросил отпустить к ней сына. Томас приехал в Германию в июле и пробыл с матерью десять дней. Он катал мать на кресле-каталке по аллеям санатория Кройте в Баварии или возил ее в горы на автомобиле. К началу сентября Карин стало немного лучше, она уже могла читать газеты и журналы, но чтение книг оставалось для нее еще слишком сложным делом. Она сообщала матери:
«Я так довольна сыном, он очень добрый, рассудительный и великодушный. Он сам много страдал и многое понял. Мама, я так тоскую по тебе! Чувствуешь ли ты ту щемящую волну, что приходит к тебе из моей милой, любимой Германии?»
Тогда же она писала родным:
«Я так одинока, состояние здоровья не позволяет встречаться с друзьями и знакомыми. Бог дает мне силы только тогда, когда я по мере возможностей помогаю движению Гитлера».
Карин действительно много сделала для того, чтобы привлечь на сторону нацистов германскую аристократию. Пока позволяло здоровье, она стремилась привлечь в НСДАП все новых членов. Для мужа она навсегда осталась идеалом национал-социалистки.
Геринг организовал Гитлеру встречу с крупными германскими бизнесменами — Тиссеном, Шахтом и другими. После этого фюрер сказал Карин:
«Вы — талисман нашей партии! Когда вы рядом, все идет хорошо!»
Геринг был всецело занят кампанией по досрочным выборам в рейхстаг и мог лишь каждый день писать Карин нежные письма. На выборах 10 сентября 1930 года нацисты значительно увеличили свое представительство в рейхстаге — до 107 депутатов, поддержанных 6,5 миллиона избирателей. Геринг внес значительный вклад в эту победу, и Гитлер отблагодарил его достойно, назначив своим заместителем по руководству парламентской фракции НСДАП. Геринг был уполномочен выступать от имени фракции в рейхстаге. Теперь он смог наконец навестить Карин в санатории и появился там с огромным букетом роз.
Успеху нацистов на выборах не помешал раскол в партии, происшедший несколькими месяцами ранее. В мае 1930 года из НСДАП был исключен Отто Штрассер, лидер левого крыла, выступавший против заигрывания с крупным бизнесом и аристократией. Вместе со своими сторонниками он создал альтернативный партии Гитлера «Черный фронт», но большой популярности не снискал, в том числе и из-за отсутствия финансовых средств.
Перед самыми выборами взбунтовалась значительная часть штурмовиков во главе с Вальтером Штеннесом, руководителем СА в Восточной Германии. Он потребовал значительного увеличения денежных выплат своим людям, невмешательства гауляйтеров
