Так было особенно в годы Великой Отечественной войны. Такие чудеса делали наши советские конструкторы и наши заводы.
Но ведь мы-то работали в другое время и в других условиях. Тогда не было ни Магнитогорска, ни Кузнецка, ни Электростали. Где же мы могли взять легированные стали? Где мы могли добыть точнейшие станки и инструменты?
Мы начали делать свой автомат, когда в Ораниенбауме автомобили, а в особенности самолеты, были большой редкостью, когда разработка автоматических винтовок была совершенно новым, не освоенным еще делом. Поэтому неудивительно, что на изготовление автомата потребовались годы упорного труда.
Я уже не говорю о том, что отношение к нам, конструкторам, было иное, чем теперь, когда за нашими работами неустанно следят партия и советское правительство, помогают нам во всем, создают все условия для творческой работы.
Время, о котором идет речь, было последним, завершающим этапом нашей работы. Автомат в сущности давно уже был готов, Но его еще нельзя было пустить в производство, в нем оказалось много мелких недоделок, и мы трудились над их устранением.
Прекрасное с виду ложе нашего автомата при длительной стрельбе сильно перегревалось и коробилось. Это мешало скольжению ствола. Мы пробовали склеивать ложе из разных древесных пород, но и это ни к чему не привело.
— Подождите! — сказал однажды Федоров. — А почему бы нам не попробовать асбестовую прокладку, ведь асбест не теплопроводен. Попробовали. Пока стреляли, все шло прекрасно, а на другой день опять увидели покоробленное ложе. При стрельбе асбест задерживал тепло в себе, а потом передавал его дереву.
Мы долго бились над ложем, пока не пришли к простому решению — заменить деревянное цевье железным.
И вот, когда уже все недостатки были устранены и когда автомат стрелял безотказно из любого положения и сколько угодно, его снова забраковали. Оказалось, что выбрасывание гильз вверх не годится. Гильзы блестят и демаскируют солдат.
Мы призадумались. Выбрасывать гильзы вниз нельзя, назад — опасно, вбок неудобно. Нужно было гильзу выбрасывать вперед.
— Вперед, так вперед! — решили мы и опять принялись за работу. А добиться выбрасывания гильзы вперед оказалось не так-то просто. Но я верил, что изобретательный ум Федорова решит и эту задачу.
Признаюсь, у меня были тоже кое-какие соображения, — но я не высказывал их Федорову потому, что был уверен — Владимир Григорьевич придумает что-нибудь лучшее. Дела у меня временно приостановились, и я даже был доволен этим, так как последние месяцы почти совсем не уделял внимания семье. А у меня уже был пятилетний сын Шурик и две маленькие дочки.
Первая рота русских автоматчиков, вооруженных автоматическими винтовками конструкции В. Г. Федорова, перед отправкой на фронт (1916 г.)
Как-то утром, когда я ладил у себя во дворе снасти, собираясь с вечера на рыбалку, ко мне явился мой старый товарищ по работе, оружейный мастер и изобретатель оружия Рощепей.
— Никак, Василий Алексеевич, за карасями готовишься?
— Да уж кто попадется, — ответил я.
— А знаешь, я к тебе по этому же делу.
Я очень обрадовался. К нам присоединился мой младший брат Иван, живший у нас и работавший на заводе. Мы взяли Шурика и махнули на ту сторону Разлива.
А Разливом назывался огромный пруд, образовавшийся из реки Сестры, которая была перегорожена у завода, километров пяти в ширину да километров двенадцати в длину. Рыбы в нем водилось множество, а рыболовство было для меня всегда любимым отдыхом и развлечением.
Переехав на другую сторону, мы еще до вечера наловили рыбы, сварили уху, подзакусили, выкупались, одним словом, славно провели денек и до заката солнца успели домой.
Только причалили к берегу, а уж меня там ждет посыльный с завода.
— Где же вы запропастились, Василий Алексеевич? На заводе вас обыскались. Федоров приехал, вы дозарезу нужны.
Я взглянул на часы — да бегом на поезд, даже переодеваться не стал. Приезжаю. А Владимир Григорьевич ждет.
Неловко мне стало. Извиняюсь. А он ничего. Веселый такой, смеется.
— Придумал с выбрасыванием гильз, теперь полетят вперед, — и показывает мне чертеж.
Смотрю, придумано еще лучше, чем я намечал. Однако задача была очень трудная. Стал я прикидывать, как бы побыстрей ее выполнить, но ничего хорошего не придумал.
— Сколько времени потребуется на эту переделку? — спрашивает Владимир Григорьевич.
— Месяца три, быстрей нипочем не сделать.
А он мне:
— Постарайся, брат Василий, нельзя с этим затягивать, время сейчас горячее.
— Ладно, Владимир Григорьевич, буду стараться изо всех сил.
Уехал Владимир Григорьевич довольный. Гляжу, дня через два он опять здесь. Волновался больше меня.
И я ночами не спал. Семью забросил. Но теперь сдаваться было стыдно. Победа лежала у наших ног. И мы не жалели усилий. Если пять лет прошло в упорном труде, то месяцы ничего не значат.
Через два месяца переделка в конструкции была мною сделана, и гильзы стали вылетать вперед.
Первый русский автомат, сконструированный Владимиром Григорьевичем Федоровым и сделанный моими руками, работал исправно. Хотя он не был еще принят на вооружение русской армии, Сестрорецкому заводу было поручено сделать 150 экземпляров автомата для войсковых испытаний.
Заказ был выполнен, однако наши работы с Федоровым на этом не кончились. Старый патрон калибром 7,62 мм с выступающей закраиной был мало пригоден для новых автоматических винтовок. Федоров к этому времени закончил разработку нового малокалиберного, более совершенного патрона, то-есть без закраин, затруднявших его продвижение, и с улучшенными баллистическими качествами. При испытании в 1913 году этот патрон дал отличные результаты. После этого было заказано 200 тысяч патронов и 20 винтовок соответствующего калибра для более широких испытаний. Нам предстояла большая работа, но начать ее не пришлось. После объявления войны Федоров был немедленно командирован в Японию закупать винтовки для армии. Я поступил мастером на завод.
Работа на заводе была мало интересная, и рассказывать о ней не стоит. Зато вечера я мог целиком отдавать изобретательству.
А нужно сказать, что многолетняя работа с Федоровым мне очень многое дала. Благодаря Владимиру Григорьевичу я в совершенстве изучил все известные в то время оружейные системы, научился разбираться в них, познал основные принципы и тайны оружейной автоматики.
