class="p1">А попал я в этот город тоже с приключениями. О городе науки и настоящем рае для ученых я услышал давно. Почти десять лет я искал пути выезда из Баку в какой-нибудь российский город. Попасть в Москву было тогда несбыточной мечтой. Я много раз ездил в Подмосковье, чтобы найти хоть какую-нибудь лазейку для работы в каком-нибудь НИИ или НПО, как-то связанным с физикой или математикой. Быть ученым в нашей стране было тогда очень престижно, и найти хорошее вакантное место в институтах — дело почти невозможное. Я писал письма во многие города России, даже в Тынду! Тогда у молодежи было особое поветрие: начинать свою активную жизнь в новых городах. А Тында, столица БАМа, вообще называлась «жемчужиной Сибири». Из Тынды мне прислали ответ, что «такие активные граждане им очень нужны в новом городе, но квартиру можно получить через 7-12 лет»… Сейчас в Тынду уже никто не едет. Улетучился дух романтики. Наверное, это все были иллюзии? В этих иллюзиях жил и я.
Такое брожение в моей жизни было в период работы в Шемахинской обсерватории Азербайджанской ССР. Это продолжалось до тех пор, пока я не нашел себе научного руководителя в одном из лучших астрономических заведениях страны — в Крымской астрофизической обсерватории АН СССР. А до этого момента мне говорили, что это очень хорошо, что я пока никуда не езжу, как это делают «другие молодые национальные кадры». Их везде посылают — и на стажировки, и на конференции, но это очень плохо, так как к этому надо быть хорошо подготовленным, и лучше всего выполнять рутинную научную работу, а всякие «выходы в свет»— это для других.
И все же мне повезло! И опять господин Случай. А может быть, все это не случайно… В Шемахинскую обсерваторию пришло письмо о проведении «Школы молодых астрономов» в Крыму. Я тогда занимался обнаружением в спектрах молодых звезд молекулярных полос, а эта «Школа» так и называлась «Молекулы в астрофизике». Вот меня и послали в Крым. Там я познакомился с моим будущим научным руководителем и смог под его руководством написать и защитить диссертацию. Место это в Крыму называлось Голубой залив, поселок Кацивели. Именно там, но уже на другой конференции, я, новоиспеченный кандидат наук, решил показать свои знания и очень активно задавал много вопросов всем выступающим докладчикам, и был отмечен одним из профессоров из легендарного города ученых Обнинска. Он мне и предложил подать заявление на замещение вакантной должности в их институт. И чудо! Я прошел на эту должность старшего научного сотрудника со стороны, что очень редко бывает при таких вакансиях, когда такие должности оставляют для своих сотрудников. Правда, все случилось не сразу. Почти два года я занимался этим переходом. То должность убрали, то жить негде. Наконец все уладилось. Я стал работать в очень престижном Научно-исследовательском институте Обнинска. Но это была уже не моя любимая астрофизика, а исследования верхней атмосферы Земли.
Близко была Москва. Мои музыкальные творческие дела сильно активизировались. Я даже стал появляться на телевидении и радио. Но после слов моего руководителя лаборатории «мы до тебя достать не сможем, но постараемся тебя спустить вниз» я понял, что мне надо уходить из этого института. Пробыл я там всего один год. А из Обнинска уехал через 7 лет.
За время жизни в Обнинске произошел ряд событий, достаточно резко повернувших мою судьбу. В Обнинск приехал мэр американского города Окриджа штата Теннеси. Был мой концерт перед мэром и его супругой, где присутствовали руководство города и его научная элита.
Концерт очень понравился американцам, и мне сразу предложили приехать в США в город Окридж, чтобы провести по их приглашению несколько сольных концертов. Но оформление визы в Америку с первого раза не получилось. Все время в американском посольстве находились причины для отказа. Нужна была почему-то «декларация о доходах» моих концертов в Америке, но это было просто «гостевое приглашение» от мэра города. Мэр и его жена в первом приглашении указали, что мой «дружеский концерт за кофе» состоится в такой-то церкви… Вот в посольстве к этому и привязались. 27 июля я получил третий отказ, т. к. они посчитали, что с такими регалиями — лауреат международных фестивалей и обладатель всевозможных дипломов и медалей — я обязательно захочу остаться в Америке. Это был 1993 год. Все чувствовали политическую неустойчивость в стране. Многие опять стали выезжать. У меня тогда таких планов не было. Получив последний отказ утром 27 июля 1993 года, я попросил, чтобы был вызван консул. А ему в дипломатической и жесткой форме высказал, что «если Вы не уважаете нас — это Ваше право. Но Вы не уважаете Гражданина Соединенных Штатов Америки, к тому же, мэра города. Этот уважаемый человек уже третий раз присылает мне приглашение отдохнуть у себя, а Вы требуете от него постоянно какие-то декларации о доходах с некоммерческих концертов». Консул достаточно быстро со всем разобрался, и мне вечером того же дня после отказа была поставлена американская виза. И это было чудо!
Нужны были деньги для поездки. Но в это же время вдруг появилось предложение купить по сходной цене автомашину. Предложение исходило от моего близкого товарища. Это был надежный человек, и машину его я хорошо знал. Но для обкатки решили проехаться вместе с хозяином машины, чтобы он в последний раз дал ценные указания по ее дальнейшей эксплуатации.
Мы выехали из Обнинска на загородную неширокую асфальтированную дорогу и собирались поворачивать обратно. Развернулись, посмотрели в зеркала — нет ни одной машины, ни вдалеке, ни вблизи, ни с какой-либо стороны. Не было вообще никакой машины на этой дороге, хотя время — всего 7 часов вечера. Дорога пуста… И вдруг…. Со стороны водителя с страшным грохотом в нас врезается тяжелый грузовик. Он ударил с такой силой, что все стекла в нашей кабине рухнули одновременно. Эта грузовая машина не смогла сразу остановиться, поэтому она продолжала давить нашу машину, и нас стащило с дороги, но мы не перевернулись… Грузовая машина, наконец-то, полностью встала… У всех был шок! Подбежал водитель грузовика, молодой парень, весь бледный, и заплетающемся от страха языком стал оправдываться, что он вообще был за поворотом… и не мог так быстро врезаться в бок нашей машины…, он бы ее увидел…, и поворот чуть ли ни за 1 км отсюда… и он не понял, как он вообще здесь оказался… и т. д. В общем, какая-то несуразица. Среди бела дня — ни одной машины на дороге, кроме нашей.
