Вот это заявление Махно и послужило причиной считать союз его с Врангелем заключенным, но союз этот был чисто «махновский».
Такой союз, если бы он в действительности существовал, дал бы Врангелю настоящих бойцов, несомненно выполнивших приказ об этом Махно, а главное, привел бы к тому, что в Крыму, да и везде, где был Врангель, исчезли бы зеленые.
Врангелю он передавал, что не прочь получить генеральский чин, а коммунистам указывал на свои заслуги перед революцией, обещая, как революционер, сохранить нейтралитет до окончания борьбы большевиков с Врангелем, а под шумок грабил и тех, и других, причем его «братва» получала на этот раз жалованье из карманов убитых комиссаров.
В Крыму, у Керчи, в каменоломнях, по всем деревушкам за Еникале, а также от Темрюка до Тамани, ютились зеленые, и все они считали себя только махновцами, и редко коммунистами.
Яд махновщины проник слишком далеко, и справиться с ним было не под силу государственной власти.
Союз Махно с Врангелем, как и переговоры Махно с большевиками, были только коварной двойственной уловкой. Это был чисто-махновский союз, как раньше с Григорьевым, советской властью и Петлюрой.
В союзники, кому бы то ни было, Махно не подходил, а его фраза: «мы еще подурачим генералов, а с ними коммунистов» — говорила сама за себя.
К концу 1919 года все, что группировалось вокруг Махно, носило одно общее название: «Армия имени батько Махно».
Основное боевое ядро армии, наиболее активное, служащее как бы кадром, из которого потом развертывались отряды, пополненные крестьянами, состояло из:
1) личного штаба и конвоя Махно, численностью до 300 человек. Во главе конвоя, в роли коменданта штаба, находился бывший слесарь Кийко, а начальником конвоя состоял матрос Лященко, щеголявший добытой в Екатеринославе ильковой богатой шубой даже в летнюю жару;
2) кавалерия — 1 000 всадников, как это определил сам Махно, под командой бывшего вахмистра Долженко;
3) пулеметных полков, т. е. ездящей пехоты — 800 тачанок с 1–2 пулеметами на каждой и по 3-4-5 человек на тачанке, считая и кучера, в общем до 3 500 человек, под общей командой бывшего матроса Гуро;
4) артиллерия — шесть трехдюймовых полевых орудий с полной запряжкой и зарядными ящиками, в общем, до 200 человек, под командой бывшего фейерверкера Зозуля;
5) комендантских команд и других вспомогательных частей, передвигающихся также исключительно на тачанках и иногда принимавших участие и в боях, в общем до 500 чел.
Постоянных чисто-пехотных частей, санитарных учреждений и интендантских обозов в армии Махно не имелось.
Таким образом, численность постоянных сил Махно, составленных преимущественно из бывших матросов военного флота, уголовного элемента, дезертиров из красной и белой армии и лишь в небольшом количестве из крестьянской молодежи, нужно определить в 5000 человек, не считая реввоенсовета армии.
Кроме этих постоянных частей, имелись временные, в большинстве пехотные части, собираемые по мобилизации из крестьян. В зависимости от района, мобилизация давала в одну ночь 10–15 тысяч бойцов и больше, часто с артиллерией и кавалерией. Эти части состояли исключительно из крестьян и распределялись по полкам, носящим название сел, давших контингент (Петровский, Новоспасский и т. д.).
Численный состав таких полков и их вооружение были самыми разнообразными. В большинстве случаев, это были самостоятельные отряды из всех трех родов оружия.
Порыв к наступлению мобилизованных частей в первые дни бывал очень велик, но, по мере удаления от родных сел или затяжки военных действий, крестьяне «выдыхались».
Успех махновских мобилизаций зависел от того, что во всех селах Таврической, Екатеринославской и южных уездов Полтавской и Харьковской губернии имелись махновские организации, поддерживавшие через особых агентов и разведчиков постоянную связь со штабом Махно, который благодаря этому, всегда был точно информирован о положении на местах. Раскрыть эти организации при занятии сел противником было немыслимо, так как почти все жители сел так или иначе бывали замешаны в махновском движении, а главари держались крайне конспиративно.
Постоянная осведомленность о настроениях крестьян, возможность через посредство агентов и руководителей на местах создавать эти настроения — позволяли Махно избегать ошибок с объявлением мобилизации в неподходящий момент, и поэтому мобилизации всегда проходили с успехом.
Тайные махновские организации скрывали раненых в боях разведчиков, облегчая всякие хозяйственные и административные заботы, наконец, они прятали оружие, до тяжелых пушек и танков включительно, выдавали это оружие мобилизованным, — словом, служили тем надежным тылом, в котором нуждается каждая армия, а партизанская — в особенности.
Такая организация, доведенная до последней степени гибкости и совершенства, определяла и характер тактических действий Махно. Имея основной кадр армии из людей, терять которым нечего, посаженных на лошадей (кавалерия) или тачанки, Махно совершал в одну ночь переходы в 50, 60 и более верст. На остановках он находил отдых, корм для людей и лошадей. Следует отметить, что уплату за все забранное у сельского населения Махно немедленно производил деньгами или товарами с большей щедростью, нежели его противники, которые, впрочем, старались ничего не платить крестьянам. Эти расчеты, помимо других причин, приводили к тому, что крестьяне радовались появлению махновских отрядов. Таким образом, Махно, достигнув за полперехода пункта, намеченного для нападения, располагал собранными по секретной мобилизации свежими боевыми частями. Внезапная и быстрая атака почти всегда приводила к успеху. От неожиданности нападения противник терялся и отступал в паническом бегстве.
При захвате крупных пунктов грабежу подвергалось все, что только возможно вывезти на крестьянских подводах. Часть награбленного, преимущественно легковесные ценности, оставались в распоряжении Махно, а большая часть — товары, снаряжение противника и проч. — увозилась мобилизованными крестьянами по своим селам. После этого грабежа задача мобилизованных крестьян, если противник не успел организовать сопротивления, считалась законченной, и крестьяне возвращались к своей повседневной жизни.
К этому необходимо добавить, что в некоторых случаях Махно прибегал к устройству внутренних выступлений в тех пунктах, где, по его данным, он мог бы встретить стойкое сопротивление, как, например, в Бердянске, где ему удалось организовать выступление рыбаков предместья Лисок, захвативших с тыла артиллерию. Это дало Махно возможность обойти со стороны моря весьма сильную естественную позицию добровольцев. При вторичном занятии Екатеринослава Махно перевез винтовки и пулеметы под продуктами крестьян, якобы ехавших в город на базар.
