— Согласен встретиться с Китайгородским только для того, чтобы он провел со мной абсолютно беспристрастные опыты и установил истину Профессор просто никогда не видел телепатов. Нехорошо, что он судит о вещах, которых не изучил сам. Я постараюсь переубедить ученого, послужить для него подопытным кроликом…
Вот это — совершенно новый подход к вопросу и со стороны телепатов!
Несколько слов о доводах профессора Китайгородского против телепатии, о том, что нет поля, которое могло бы здесь участвовать. Это — очень старое и очень наивное возражение. Во-первых, давным-давно известно, что мыслительная деятельность человека сопровождается возникновением в мозгу биотоков. Их великолепно умеют снимать и записывать в виде зубчатых кривых на широких листах бумаги (имеется в виду энцефалограмма, впервые полученная австрийским психиатром Гансом Бергером в 1928 году. — Б. С.). Причем чем энергичнее, чем напряженнее думает человек, тем резче и больше эти кривые линии. Значит, при рождении мысли рождаются и биотоки, и сопровождающее их электромагнитное поле. Почему бы не считать его той материальной субстанцией, которая участвует в транспортировке мысли? На это обычно возражают: но токи эти слишком малы и рождаемое ими электромагнитное поле соответственно слишком мало. Его напряжение так ничтожно, что уже на небольшом расстоянии замерить его невозможно. Но это тоже несерьезное возражение. На этой же встрече с телепатом Китайгородский привел несколько примеров поразительной тонкости человеческих чувств. Он напомнил об опытах академика Сергея Вавилова, доказавшего, что человеческий глаз способен улавливать, ощущать даже отдельные кванты света… Сообщил об удивительной уловке американских коммерсантов, вставляющих в ленту художественного кинофильма всего один кадр рекламы. При демонстрации кинофильма зритель не замечает этого кадра, мелькающего за 1/25 секунды, и совсем в другое время встает вдруг в его мозгу эта реклама… Так почему бы уважаемому ученому не попробовать — пусть в виде гипотезы — принять предположение, что и чувствительность человеческого мозга к биотокам, рожденным в другом мозге, значительно выше, чем у наших приборов? Почему не предположить, что всего один или несколько квантов электромагнитного поля, попавшие в этот воспринимающий механизм, могут вызвать резонанс, своеобразный лавинный процесс, значительно усилиться и вызвать ощущения, аналогичные тем, что господствовали в излучающем мозгу?
Второе возражение против электромагнитного поля биотоков как переносчика информации состоит в том, что его считают явлением не главным в процессе мышления, а чем-то сугубо побочным, вроде дыма из заводских труб. Я охотно соглашаюсь с этим, но хочу напомнить, что и по дыму из заводских труб можно многое сказать о производстве. Дым мартеновских печей скажет специалисту о рождающейся стали. Дым цементных печей отличен от этого дыма. Дым из труб завода, в печах которого идет обжиг руды, ртути, нельзя спутать с дымом из котельной ТЭЦ. И опять, споря методами аналогий (ибо какие же еще методы могу применить я в этом споре со скептиками-учеными?), могу сказать: почему бы не предположить, что у некоторых людей есть тонкие анализаторы, не только точно фиксирующие состав этих “дымов”, но и четко определяющие, в результате чего эти “дымы” получились, и способные ответить, какую “продукцию” выпускает “завод”…»
В принципе, с аргументацией Мессинга, возможно, частично подсказанной ему Михаилом Хвастуновым, можно было бы согласиться. Мешает только то, что при жизни Мессинг не разрешал проводить над собой каких-либо экспериментов, в том числе и снимать энцефалограмму его головного мозга. Поэтому мы лишены возможности каким-либо научным методом объективно зафиксировать наличие или отсутствие у него телепатических способностей или хотя бы каких-либо иных уникальных свойств.
Тут возможны три варианта ответа. Можно предположить, что Мессинг талантливо дурачил ученых и зрителей, не обладая на самом деле никакими сверхъестественными способностями, а полагаясь только на расшифровку идеомоторных реакций, дополненную кодовыми словами ассистентов и «подсадными утками» в зале. Но в своих мемуарах и публичных выступлениях Вольф Григорьевич неоднократно критиковал других экстрасенсов, которые используют подобные методы обмана зрителей, и категорически утверждал, что работает на сцене честно, никогда не прибегая к такого рода уловкам. Вторая версия может заключаться в том, что Мессинг использовал только свои способности улавливать идеомоторные акты, искренне считая эти способности телепатическими. Наконец, третья версия заключается в том, что, помимо способностей к восприятию идеомоторных актов, Мессинг обладал также способностью улавливать мозговые импульсы, позволяющие определить некие простейшие образы, о которых в данный момент думал индуктор. Эти импульсы заметно повышали процент угадываний во время проводимых Мессингом опытов, но не позволяли расшифровывать тексты или сложные действия. Мне представляются более правдоподобными вторая и третья версии, но доказать, какая из них ближе к истине, не представляется возможным.
Сам Мессинг склонялся к гипотезе, что телепатия сводится к улавливанию электромагнитных излучений, сопровождающих мозговые импульсы. Он указывал, что «гипотезу об электромагнитной природе телепатических явлений подробно разработал инженер-электрик, кандидат физико-математических наук Бернард Кажинский. Мне много в последние годы рассказывали об этом интереснейшем человеке, и я сожалею, что не удалось познакомиться с ним, а теперь это невозможно — он умер в 1962 году. Это был человек изумительной эрудиции, принимавший участие в опытах известного дрессировщика животных В. Л. Дурова, друживший с К. Э. Циолковским, В. М. Бехтеревым, П. П. Лазаревым. Некоторые считают, что и он сам обладал незаурядными телепатическими способностями. Кажинский явился прототипом одного из героев известного научно-фантастического романа А. Р. Беляева “Властелин мира” — инженера Качинского. Как известно, инженер Качинский в романе Беляева также занимается разработкой проблемы непосредственной передачи мыслей.
Роман “Властелин мира” написан в 1928 году. Но еще в 1923 году вышла в свет книга самого Б. Б. Кажинского “Передача мыслей (факторы, создающие возможность возникновения в нервной системе электромагнитных колебаний, излучающихся наружу)”. А в 1962 году издал он свою последнюю в жизни книгу — “Биологическая радиосвязь”. Все это время, почти сорок лет, разделяющие две книги, ученый следил за достижениями целого ряда наук — от психиатрии до радиоэлектроники, находя все новые и новые доказательства своей гипотезе. Да и сам он провел сотни и тысячи разнообразнейших опытов, стремясь окончательно доказать ее.
