-- Скажи, что мы наебн...лись с этой сопки. Туркмен, так ведь можно и в пропасть улететь. Ты че, не видел, куда летишь?
Туркмен посмотрел вверх, потом на меня и, присвистнув, спросил:
-- Мы живые, или нет?
-- Что-то я ангелов не вижу, -- помахав руками, как крыльями, сказал Хасан.
-- А вон они горят, ангелы твои, -- ляпнул я Хасану. И тут вспомнил, что Качок-то ранен. Я встал и спросил:
-- А Качок где, что с ним?
-- Там он, с другой стороны, наверное, с Уралом, -- ответил Хасан.
-- А придурок этот где?
-- Здесь в БТРе сидит, если еще не сдох с перепугу, -- ответил Туркмен.
Я встал и обошел БТР, Урал что-то колдовал над Качком.
-- Урал, возьми гранатомет и пальни пару раз по кузову, той барбухайке кабину я подорвал, а будка вроде целая, хоть там никого не видно было, но для верности все же не мешало б еще долбануть.
Урал молча встал, взял гранатомет, и полез в люк за гранатами.
Качок полулежал на боку, облокотившись на локоть, бок его был перетянут бинтом, а лицо было перекошено от боли.
-- Ну, как ты? -- спросил я его.
-- Если не считать пробитого бока, и то, что я чуть не обосрался от страха, то в остальном все нормально.
-- Бок сильно задело?
-- Да не знаю, черт... боль жуткая, там торчит что-то, я чувствую.
-- Дай посмотрю, если есть там что-то, то надо вытащить, а то так и будешь мучиться.
За БТРом раздался выстрел, потом второй, это Урал из гранатомета добивал барбухайку.
Я снял перевязку сделанную Уралом, рана была как порез, сантиметра четыре длиной, кровь шла не очень сильно, я раздвинул рану, что б посмотреть глубоко ли его зацепило.
-- А-а-ай! Юра, ты че делаешь, гонишь что ли?! -- закричал Качок.
К нам подошли Хасан и Туркмен, и сели на корточки.
-- Ну, че там? -- тихо спросил Хасан.
-- Да хрен его знает, на пулю не похоже, -- ответил я. Потом спросил Качка:
-- Качок, может, когда ты падал, зацепился за какую-то ерунду?
-- Какой хер зацепился, я же говорю там торчит что-то, -- стеная, ответил Качок.
-- Так. В общем надо доставать. Качок, ты как, готов терпеть боль?
-- А что мне остается? Или может, посоветуешь, как ее не терпеть?
-- Давай косяк ему забьем, он выкурит, может, не так больно будет, -предложил Хасан.
-- Да че толку твой косяк, надо героин или на крайняк промедол. У нас есть что-нибудь? -- спросил я.
-- Только "баян", но заправить его нечем, -- ответил Туркмен, разводя руками.
-- Сапог! -- крикнул я.
Из люка показалась морда, вся в пыли.
-- Канистру тащи! -- крикнул я ему.
-- А? -- издал короткий звук Сапог.
-- Ну че ты на меня уставился? Канистру с брагой неси, труп ходячий. Сапог полез на броню за брагой.
-- Бля буду, везет же дуракам, на броне остался, и ни хрена ни одна пуля не попала. Я наверх посмотрел, вижу, Сапог сидит на броне, уцепившись за ствол пулемета. Ни фига себе думаю, подпрыгнул и дернул его за штанину, он грохнулся оттуда, как мешок с говном, -- начал я рассказывать, смеясь.
Тут Туркмен подпрыгнул:
-- А я думаю, че за ерунда, поворотный механизм на пулеметах заклинил, что ли, а это оказывается Сапог на них висел, ишак.
Мы начали смеяться, напряжение и страх прошли, наступило время обсуждать произошедшее.
-- А-а-ах, бля! Да не смешите вы, и так больно, черт возьми, -простонал со смехом Качок.
-- Мужики, надо Качка оперировать, а то мы забазарились. Сапог, ну где ты там, черт тебя возьми? Давай быстрее брагу неси, тормоз х...ев! -крикнул я Сапогу.
Я легонько похлопал Качка по плечу, и сказал:
-- Держись, Качок, сейчас браги литр хапнешь, и будет все нормально, вытащим тебе эту канитель.
Сапог принес канистру и поставил рядом со мной.
-- Ну как ты Сапог, крыша не поехала еще? -- спросил я его.
-- Чуть не поехала, -- дрожащим голосом пролепетал Сапог.
-- Скажи спасибо, что тебе ее не снесло вообще. Кружки тащи, и пару банок тушенки.
Сапог опять убежал. Я посмотрел на небо, день шел к закату, через часа три-четыре стемнеет, надо побыстрее сматывать отсюда.
-- Дело к закату, мужики, -- показав на солнце сказал я.
-- Время еще есть, успеем, -- сказал спокойно Хасан.
-- А БТР как? -- спросил я Туркмена.
-- В командирское окно пуля попала, на своем-то я успел щиток захлопнуть, а в остальном, все нормально.
-- Ну надо же, мы просто в рубашке родились, я думал нам пи...дец всем, а тут все так обошлось, я до сих пор не могу поверить.
-- Ну, это кому как, мне вон бочину пробили, -- сказал Качок, кривясь от боли.
-- Да это ерунда, главное, что не смертельно, -- успокоил я Качка.
Появился Сапог с кружками и тушенкой.
-- Давай, открывай тушенку, -- обратился я к Сапогу.
-- Открывалку забыл, -- с сожалением проговорил Сапог.
-- Я сейчас тебя пристрелю, сука, если ты не растормозишься, -- я встал, схватил Сапога за шкирку и толкнул к БТРу. Он со свистом заскочил в десантный люк.
Я налил по очереди пять кружек, потом взял одну и протянул Качку, он взял кружку и медленно выпил, потом выпили мы, одна кружка осталась полной.
-- А где Урал? -- спросил Хасан.
-- Да хрен его знает, улетел наверно, вместе с гранатой, -- сказал я и крикнул:
-- Урал! Где ты там?!
Появился Сапог с открывалкой, и принялся открывать тушенку.
-- Сапог, а где твоя кружка? -- спросил его Хасан.
-- Там, в котелке лежит, -- ответил Сапог, показывая в сторону БТРа
-- Ну так неси ее, и тоже выпьешь, ты ведь теперь в составе экипажа.
Сапог молча пошел за кружкой, через минуту он вернулся и поставил кружку рядом с канистрой, я налил в нее браги.
-- Ну, давай Сапог, вмажь, за то, что жив остался, -- проговорил Хасан.
Сапог выпил и покривился.
-- А тебе, Качок, еще две кружки залпом, и я попробую вынуть тебе из бочины то, что ты там якобы чувствуешь, -- сказал я, повернувшись к Качку.
Я налил кружку и протянул Качку, он выпил, я налил еще одну и опять протянул ему.
-- Дай отдышаться, черт возьми. Ух, крепкая падла, -- сказал Качок, потом достал сигарету и прикурил ее.
-- Действительно крепкая, неужели за сутки так покрепчала, -- произнес Хасан с удивлением.
-- Трое суток уже стоит, мы тебе не сказали тогда, чтоб ты не накинулся на нее, -- ответил я ему.
Да где же этот Татарин, елки палки, подумал я, потом встал и пошел посмотреть, куда он делся.
Я увидел, как Урал тащил что-то тяжелое.
-- Урал, что ты там волочешь? -- крикнул я ему.
-- Духа тащу, с перебитыми ногами. Помоги лучше, чем спрашивать, -ответил он.
И я вспомнил, как прострелил ноги духу, который выскочил из кузова барбухайки.
-- Урал, да брось ты его нахер.
-- Зачем бросать, он еще живой, и к тому же в сознании.
-- Ну тогда сам и тащи его, -- ответил я ему и пошел обратно к пацанам.
-- Че там такое, Урал духа что ли тащит? -- спросил Туркмен, и все посмотрели на меня.
