Орест Высотский - Николай Гумилев глазами сына

Наибольшее недоумение вызывает в этих мемуарах Белого хронология. 29 ноября 1909 г. Гумилев уже в Киеве (возможно, 30-го). 1 декабря он прибыл в Одессу. Оттуда он приезжает в Варну. 5 января он пишет из абиссинского порта Джибути Вячеславу Иванову: «Здесь уже настоящая Африка. Жара, голые негры, ручные обезьяны». Так далеко на юг он еще не забирался. Из Джибути он поехал по единственной в стране железной дороге в город Дире-Дауа. Это была конечная станция. Дальше на юг можно было проехать по вполне сносной по эфиопским стандартам караванной дороге. Британская энциклопедия 1910 г. упоминает эту дорогу длиною «около тридцати миль» как едва ли не лучшую в стране. Об этом путешествии, занявшем целый день, Гумилев писал Кузмину: «Дорогой Миша, пишу уже из Харрара. Вчера сделал двенадцать часов (семьдесят километров) на муле». Харрар, крупнейший в ту пору город Абиссинии, ничем в особенности его не впечатлил: «Здесь только один отель, и цены, конечно, страшные». Из Харрара он собирается отъехать на расстояние приблизительно пятидесяти миль и там попытать свое охотничье счастье.

В Царское Село Гумилев вернулся в феврале. По возвращении его ждали тяжелые новости. Его отец был при смерти. Итак, в свете всех этих хронологических подробностей, неизвестно, каким образом Белый сумел встречаться и беседовать с Гумилевым в конце 1909-го — начале 1910 г. Но и при этих неувязках не возникает сомнений, что Белый встречался с Гумилевым на «башне» и вступал с ним в споры. По-видимому, это было уже в ту пору, когда открылся «Аполлон» и уже начала свою деятельность Академия стиха.

Опубликовано в «Новом журнале» (1954. № 38. С. 182–190).

Вера Алексеевна Неведомская — соседка Гумилевых, владелица имения Подобино. Знакомство Неведомской с Гумилевым и Ахматовой произошло вскоре после их свадебного путешествия в Париж. Во Франции они оставались около месяца. Ахматова вспоминала о своих парижских впечатлениях 1910 г.: «Стихи были в полном запустении, и их покупали только из-за виньеток более или менее известных художников. Я уже тогда понимала, что парижская живопись съела французскую поэзию» («Коротко о себе». — В кн.: Тайны ремесла. М.: Сов. Россия, 1986). В той же короткой автобиографии находим описание окрестностей Слепнева: «Это не живописное место: распаханные ровными квадратами на холмистой местности поля, мельницы, трясины, осушенные болота, „воротца“, хлеба, хлеба…»

В рассказе о «цирковых представлениях» находим разгадку — почему свое стихотворение «Бродячие актеры» Георгий Иванов посвятил именно Гумилеву. Стихотворение первоначально было опубликовано в «Гиперборее» (1912. № 2. С. 13–14) и затем вошло в сборник «Горница», изданный «Гипербореем» в 1914 г.

Бродячие актеры

Н. Гумилеву

Имеется также воспоминание о «цирковом представлении» Ахматовой на «башне» Вяч. Иванова в 1911 г. Дочь Иванова вспоминает: «Один раз на ковре посреди собравшихся Анна Ахматова показывала свою гибкость: перегнувшись назад, она, стоя, зубами должна была схватить спичку…» (Иванова Л. Воспоминания о Вячеславе Иванове//Новый журнал. 1982. № 147. С. 153–154).

Ср. с «Биографическим очерком» Павла Лукницкого. Лукницкий утверждает, что лето 1911 г. Гумилев провел в усадьбе Слепнево.

Артистический кабачок «Бродячая собака» был открыт под новый 1912 г. Соответственно воспоминания в данном абзаце относятся, должно быть, к 1913-му или к 1914 г.

О том, что Гумилев чувствовал себя одиноко в современной ему литературной среде, находим указания в воспоминаниях Н. Оцупа и Г. Иванова. Но о близости к Блоку не существует сколько-нибудь достоверных свидетельств.

Тема перевоплощения, переселения душ, метапсихоза — чрезвычайно настойчивая в русской поэзии. У Гумилева интерес к проблеме перевоплощения оформился, очевидно, на основании ряда глубоко интимных переживаний в Париже в 1906–1907 гг. под влиянием чтения французских оккультистов. Как пример других стихотворений Гумилева, в которых речь идет о перевоплощении, назовем «Прапамять» и «Унижение».

Книга воспоминаний «Полутораглазый стрелец» вышла в свет в 1933 г. в Издательстве писателей в Ленинграде. В настоящем издании приводятся отрывки, в которых говорится о Гумилеве и его окружении (С. 260, 264, 269, 270 и 277 первого издания).

Бенедикт Константинович Лившиц (1886–1938) — поэт-футурист и переводчик. Родился в Одессе. По окончании Одесской Ришельевской гимназии учился на юридическом факультете в Новороссийском университете. Закончил в 1912 г. Киевский университет. Жил в Петербурге, сотрудничал в «Аполлоне», сблизился с футуристами «Гилеи». Участвовал в изданиях футуристов «Пощечина общественному вкусу», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас», «Молоко кобылиц», «Союз молодежи», «Садок судей» и др. Его ранние стихи (1907–1910) составили книгу «Флейта Марсия». Гумилев писал, что эта книга «ставит себе серьезные и, что важнее всего, чисто литературные задачи и справляется с ними если не всегда умело, то вдохновенно. Темы ее часто нехудожественны, надуманны: грешная любовь каких-то девушек к Христу (есть вещи, к которым, хотя бы из эстетических соображений, надо относиться благоговейно), рассудочное прославление бесплодия и т. д. Такое незаражение поэта своими темами отражается на однотонно-ярких, словно при электрическом свете найденных эпитетах. Но зато гибкий, сухой, уверенный стих, глубокие и меткие метафоры, уменье дать почувствовать в каждом стихотворении действительное переживание — все это ставит книгу в разряд истинно ценных и делает ее не только обещанием, но и достижением. В книге всего 25 стихотворений, но видно, что они являются плодом долгой подготовительной работы. И веришь, что это — немногословие честолюбивой юности, стремящейся к большему, а не вялость творческого духа» (Гумилев Н. С. Собр. соч. Т. 4. С. 261–262).