В статье «Искусство и климат» (февраль 1850 г.) Вагнер отвечает критикам, что погода в северных широтах не способствует «восторженному опьянению чувства прекрасного». Следующая работа, «Опера и драма», как ни одно другое его творение, обнаруживает ограниченность и крайний эгоцентризм, а также беспредельную фантазию удивительного ума Вагнера: на протяжении почти 400 страниц затейливой прозы он пытается доказать положение, объективная ложность которого почти очевидна, но сила которого – в его правде применительно к самому Вагнеру. Он начинает с утверждения, что «ошибка оперы как жанра искусства заключается в том, что Средство выражения (музыка) стало конечным результатом, тогда как Конечный результат (драма) стал средством». И далее показывает, что до сего времени опера и драма были искалеченными формами искусства и что предстоящее «Кольцо Нибелунга» – не только в целом, но и во всех деталях – является единственной правомерной формой драматического произведения.
«Обращение к друзьям» (август 1851 г.) написано с целью пояснить видимые противоречия между его операми и его теориями. Завершается оно оглашением проекта, который должен был занять много времени и энергии у Ницше как следствие его привязанности к Вагнеру: «Я предлагаю осуществить постановку моего мифа [ «Кольцо Нибелунга»] в трех законченных драмах, предваренных длинной прелюдией… Я буду придерживаться следующего плана: во время специально намеченного Фестиваля, который, как я полагаю, должен состояться в недалеком будущем, представить эти три драмы и Прелюдию (Пролог) в течение трех дней и вечера накануне». Этот фестиваль должен будет стать образцом для народных произведений искусства будущего. Вопрос о том, как именно это должно осуществляться, Вагнер оставляет на будущее и на усмотрение своих друзей.
Самым наглядным результатом воздействия на Ницше этих теорий искусства Вагнера было его обращение к драме. Прежде он не проявлял к ней особого интереса и не видел в ней особой ценности. Позже он опровергнет это, но в период увлечения Вагнером он все видел его глазами. Его оценка афинской трагедии была в точности вагнеровской, а теория ее заката находит точное отражение в словах Вагнера: «Философии, а не искусству принадлежат два с половиной тысячелетия, которые со времен заката греческой трагедии дошли до наших дней». То, что искусство по сути своей явление не христианское – в чем Ницше оставался уверен до конца жизни, – также четко оглашено в статье «Искусство и революция». Двойственность, присущая философии Шопенгауэра и перенятая от него Ницше, также свойственна и эстетике Вагнера, и дуализм «Рождения трагедии» во многом исходит и из Вагнера, и из Шопенгауэра. Вагнер принимал дихотомию Человек и Природа, Искусство и Человек со свойственным ему веселым равнодушием к трудностям, и под его влиянием Ницше тоже попытался решить проблему при помощи двух самодостаточных принципов: Аполлон и Дионис в «Рождении трагедии» соответствуют не только интеллекту и воле, взятым из Шопенгауэра, но в еще большей степени искусству и природе, взятым из Вагнера. Человек идет по неверному пути, говорит Вагнер, так как интеллект уводит его от природы, но «Ошибка – мать Знания, и история рождения Знания из Ошибки – это история человеческой расы». Вагнер никогда не задается вопросом, как же может случиться, что продолжительное заблуждение в конечном итоге приводит к знанию, и в произведениях Ницше нет большего символа его освобождения от влияния Вагнера, чем абзац, открывающий «Человеческое, слишком человеческое», в котором он ставит под вопрос именно это положение:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Книги Фридриха Августа Ницше: «Gemaliel, oder die immerwahrende Dauer des Christentums» (1796); «Beitrage zur Befo rderung einer vernil nftigen Denkensart u ber Religion, Erziehung, Untertanenpflicht und Menschenliebe» (1804). Эти работы являются единственным источником, позволяющим составить некоторое представление о характере незаурядного интеллектуального дарования представителей рода Ницше до рождения философа.
Blunck Richard. Friedrich Nietzsche. Kindheit und Jugend. Basel, 1953.
Этот документ появился между 18 августа и 1 сентября 1858 г., как раз перед тем, как Ницше покинул дом, чтобы стать соискателем на место в Пфорташуле. Он хотел записать все, что мог припомнить о детстве, прежде чем с ним расстаться.
Цитата из книги «Из моей жизни» – это только отрывок: в деталях описаны похороны, названы даже имена священников. Похоже, Ницше запомнил сцену с детальной точностью. В книге «Краткая автобиография» смерть отца описана вновь, на сей раз со стихами, посвященными памяти почившего:
Ach sie haben
Einen guten Mann begraben,
Und mir war er mehr!
(«Ах, вы похоронили хорошего человека, а для меня он был еще лучше!»)
И это спустя 13 лет после смерти отца, которого он знал только в младенчестве!
Newman Ernest. The Life of Richard Wagner. Vol 1. London, 1933. P. 89.
Элизабет тоже была близорука: как раз эту черту оба ребенка действительно унаследовали от отца.
Дневник Пфорташуле, запись от 9 августа 1859 г.
Дневник Пфорташуле, запись от 6 августа содержит перечень противоядий от ностальгии по дому, которым научил мальчика Буддензиг.
Цит. по: Blunck Richard. Friedrich Nietzsche. P. 87.
Объективно, конечно, у него был дом в Наумбурге; но, как я попытался показать выше, его субъективное ощущение бездомности ведет свое происхождение со смерти отца.
Цит. по: Blunck Richard. Friedrich Nietzsche. P. 60, курсив оригинала.
Евфорион, дитя Фауста и Елены Прекрасной из второй части «Фауста», был хорошо известен как герой Байрона, чье произведение сочетало в себе черты готики и эллинизма совершенно новым удивительным образом; Евфорион Ницше – это подражание Байрону.
Было бы не вполне точно утверждать, что Ницше переехал в Аейпциг по причине переезда туда Ричля. Если бы не его неудовлетворенность жизнью в Бонне, он не оставил бы этот город даже с отъездом Ричля; то, что он отдал предпочтение Аейпцигу, а не какому-то иному университету, частично объясняется тем, что туда же собирался и Герсдорфф. Однако присутствие в Аейпциге Ричля явилось, очевидно, решающим фактором.
Deussen Paul. Erinnerungen an Friedrich Nietzsche. Leipzig, 1901. S. 20.
Deussen Paul. Erinnerungen an Friedrich Nietzsche. Leipzig, 1901. S. 20.
Цит. по: Deussen Paul. Erinnerungen an Friedrich Nietzsche. S. 20.
Ruckblick auf meine zwei Leipziger Jahre (Обзор двух лет, проведенных мною в Лейпциге), написан в августе 1867 г.
Война между Пруссией, с одной стороны, и Австрией и Баварией – с другой, она началась 14 июня и закончилась победой Пруссии 22 августа.
Ruckblick auf meine zwei Leipziger Jahre (Обзор двух лет, проведенных мною в Лейпциге), написан в августе 1867 г.
См. гл. 12.
В последние месяцы пребывания в Лейпциге, когда он обращался мыслью к различным нефилологическим направлениям, у него возникла идея получить докторскую степень в области философии, он уже даже выбрал тему своей диссертации: «О концепции органического после Канта». Но этот проект принадлежит к числу тех, до которых дело так и не дошло.
Bernoulli Carl Albrecht. Friedriche Nietzche und Franz Overbeck. Eine Freundshaft. Jena, 1908. T. 1. S. 67.
Цит. по: Bernoulli Carl Albrecht. Friedrich Nietzsche and Franz Overbeck. I, 252.
См.: Martin Alfred von. Nietzsche und Burckhardt. Munich, 1941, 1947. S. 173, где приводятся и обсуждаются все свидетельства современников.
Heller Erich. Burckhardt and Nietzsche / The Disinherited Mind. London, 1952.
Воспоминания о Ницше Иды Овербек чрезвычайно живы и исполнены искреннего сочувствия; через них мы получаем редкий шанс увидеть, каков был Ницше, когда мог расслабиться в компании людей, чей интеллект и взгляды уважал, и беседовать с полной откровенностью. Эти воспоминания приводятся в книге Бернулли (op. cit. Т. 1. С. 234–251).
Patronatverein (Патронажное общество) – национальная организация, созданная Вагнером и его ближайшими сподвижниками для оказания финансовой помощи Байрейтскому фестивалю 1876 г. В литературе о Вагнере роль этого общества сильно преувеличена, так как поставленная им цель – покрыть расходы на фестиваль – не была достигнута. Его реальное значение состоит в том, что к уже огромным достижениям Вагнера присовокупляется еще одно: создание первого организованного клуба поклонников (фан-клуба).
