Мы все еще ждем приказа на марш. Нас вовсе не радуют эти мирные (для нас) дни, во-первых, потому, что у нас нет злотых, а во-вторых, потому, что здесь все равно нечего купить – ни хлеба, ни вина, ни сигарет. Единственный способ достать сигареты – это обменять на них куриные яйца.
Наконец пришло наше время. Сегодня в 18.00 нам следует быть готовыми продолжить движение: в приказе говорится, что мы должны выступить в 21.00 и прибыть в район Замосць. Теперь эти чертовы ночные марши начнутся снова!
Два дня назад мы узнали, что был взят Минск,[46] а теперь пал и Дубно.[47] В самые первые дни было сбито более тысячи советских самолетов,[48] то есть четверть всего их боеспособного парка. Разве странно, что мы едва можем дождаться дня, когда вступим в бой? В конце концов, мы тоже хотим совершить что-нибудь значительное в этой нашей величайшей и важнейшей битве.
Наш отъезд был отложен, потому что движение по всем дорогам впереди нас застопорилось, но в 23.30 мы выступили и очень медленно движемся вперед. В городах и селениях все еще оставались следы боев 1939 г. Проезжая через Билгорай, мы убедились, что от него осталось лишь то, что когда-то называлось Билгораем.
Воскресенье, 29 июня 1941 г
В 9.30 мы получили приказ продолжить движение в 16.00. Вероятно, мы пересечем границу между Германией и Россией перед Равой-Русской.
В 17.45 мы проехали через Замосць. Почти два года назад я проезжал здесь вместе с русскими. Какие любопытные вещи несет с собой наша судьба. Теперь мы держим путь к Раве-Русской, и это только первый этап. Я помню, что (в 1939 г.) заметил, что это была единственная хорошая дорога, по которой я ехал, прежде чем попал в плен к полякам. Следующей нашей целью станет Жолква.
Ко второй половине дня до нас дошли новости о наших выдающихся успехах: 40 тысяч пленных, 4107 уничтоженных самолетов противника, 600 захваченных тяжелых артиллерийских орудий. Но грядущие дни сулят еще большие цифры, так как в окружение попали две русские армии.
В 21.30 мы пересекаем границу Германии [генерал-губернаторства] с Россией и оказываемся на другой стороне, в районе города Белз. Уже темно, но можно увидеть примитивные пограничные укрепления русских. Однако, чем дальше мы наступаем, тем совершеннее выглядит система их обороны. Вон там, например, находится глубокий противотанковый ров, и когда вы преодолеваете его, то на другой стороне находится ровная площадка той же длины. Затем она вдруг резко уходит вниз на много метров на сторону русских. Эта ловушка проходит левее и правее от дороги на несколько сот метров и упирается в ДОТ, который господствует над всей местностью; налево она простирается всего метров на 50 – далее русские ничего не придумали.
Две первые деревни выглядят так, будто там только что случились очень сильные пожары – обычная картина. Вот мимо идет колонна русских пленных. Они, конечно, не могли и предположить, что война закончится для них таким вот образом. Они даже не смотрят в нашу сторону.
Мы тащимся буквально по метру. Дорога разбита, особенно там, где она проходит через Раву-Русскую. В 2.30 ночи, когда мы находились в Раве-Русской, нам сообщили по радио, что дорога впереди непроходима, и нам следует сделать остановку для отдыха. Я не мог уйти спать к себе в машину до 3.00 утра.
Понедельник, 30 июня 1941 г
В 5.45 мы снова были на ногах. Наш майор должен доложить в штаб полка. Дорога такая, что хуже просто невозможно себе вообразить: глубокий песок и огромные воронки вдоль всей дороги. И так километр за километром. Я пишу приказы прямо на ходу.
Мои глаза болят оттого, что приходится наблюдать за таким количеством машин, которые едут одна за другой насколько хватает взгляда. Мы прибываем на место примерно в 15.00 после путешествия по этим невыносимым дорогам – в городок Буск, где все еще идет бой. На западном въезде в город невозможно проехать из-за скопившихся здесь наших машин, и из-за пыли ничего невозможно разглядеть. Но в это время с восточной окраины все еще доносится лай русских пушек. На противоположной стороне моста горит разведывательная бронемашина, и шум моторов нашей колонны заглушается хлопками разрывов боеприпасов внутри ее.
Из домов выгоняют несколько русских. Наш полковник сидит за столом и совершенно спокойным тоном отдает приказы. Среди толпы русских, которые сдаются в плен, взгляд задерживается на раненой женщине в форме. Это первый военный мундир с юбкой, который нам до сих пор пришлось видеть в России. И это не медсестра, ни еще кто-то, а настоящий солдат!
Долой из постели в 2.00 ночи. На самом деле, выражение «без отдыха до истощения» относится к нам. Наступление назначено на 6.00 утра, и после того, как я напишу все, что хотел, у меня еще останется время умыться и побриться перед тем, как первые машины устремятся к точке рандеву в 5.15.
Это поразительное зрелище – наблюдать, как наши танки, примерно 40 единиц, выдвигаются на позиции. На самом деле мы начинаем выдвижение в 7.30. На каждом новом рубеже атаки мы делаем остановку, противотанковые орудия занимают позиции в укрытиях, солдаты спешиваются, и вперед устремляются танки. На втором рубеже мы наткнулись на сильную противотанковую оборону, но русским нечего было противопоставить ни нашим противотанковым орудиям, ни нашим танкам. Позже, когда мы возобновили движение, на обочине дороги сгрудились подбитые танки противника.
Внутри танков открывается ужасный вид: кто-то без головы, другого разорвало пополам, повсюду на стенках человеческие мозги – омерзительно. Русские танки не меньше наших по размеру, да и кто скажет такое о танке, который весит 72 т.[49] Но несмотря на это, наши сокрушающие танки орудия уверенно поражают эти машины-колоссы.[50] И наши танки всегда быстрее при маневрировании и при стрельбе, даже если речь идет о долях секунды. Я успел насчитать уже пятнадцать русских танков,[51] с которыми было покончено. И вот так происходит всегда: нас постоянно атакуют танки противника. Эти атаки постоянно отбиваются, а затем мы выходим к третьему рубежу.
Противотанковые пушки и наши танки выдвигаются вперед и занимают позиции. Проходит какое-то время, прежде чем нам удается продолжить движение. Потом очередной танковый бой. Объятый огнем вражеский танк без экипажа движется сам по себе, сносит один из домов и застревает во втором. Прочие стоят на перекрестке. Внутри их взрывается боезапас, то есть они, даже уничтоженные, несут в себе опасность.
Мы наступаем на Сасов. Танки противника устремляются на нас со всех направлений, но эти атаки отражаются. Мы планируем добиться прорыва от Колтова до Подкамня.
