крыши, ни дверей, ни ограды, в который может проникнуть самый презренный человек. Вот почему я основал здание моего величия на исламе, с прибавлением к нему правил и законов, которые я точно соблюдал в продолжение моего царствования.
Первое правило, которое появилось в моем сердце, клонилось к распространению религии и утверждению закона Магомета. Я распространил в мир ислам, этот кодекс превосходнейшего из смертных; я сделал из него украшение моей империи». [109]
В этой связи нельзя не процитировать «Правила», которыми руководствовался Тамерлан при завоевании государств: «Когда государство становится добычей тирании, насилий и жестокостей, тогда долг каждого государя, верного законам правосудия, употребить все усилия для искоренения этих бичей, вторгаясь в страну.
Всевышний сам вырвет такое государство из рук притеснителя и подчинит его этому государю. Такая-то любовь к правосудию внушила мне мысль освободить Трансоксанию (европейское название Мавераннахра. – А. М.) от грабежей узбеков (язычников. – А. М.).
Если в каком-нибудь государстве замечается упадок веры, пренебрежение к чудным делам Всевышнего или оскорбление Его избранных слуг, тогда государь-завоеватель обязан вторгнуться в это государство для восстановления там веры и закона Магомета. Он твердо может рассчитывать на помощь Пророка.
Таким образом, я отнял столицу Индостана, Дели, у султана Махмуда (внука Фируз-шаха [110]), Малу-хана [111] и Саранга [112]. Я восстановил во всей силе веру и закон. Наконец, я уничтожил все языческие капища, воздвигнутые в стране.
Если правитель или интендант злоупотребляет своей властью во вверенной ему стране и доводит жителей ее до крайнего исступления, то всякий воинственный государь может завоевать эту страну. При приближении такого освободителя все пути ему будут открыты.
Таким способом я отнял Хорасан у государей из династии Курт. Лишь только причины моего похода и виды на столицу этой провинции сделались известны, как Гаяс ад-дин сдал мне ее со всеми богатствами, которые были в его распоряжении.
Каждое государство, в котором безверие и ереси пустили глубокие корни и разделили народ и войско на многочисленные секты, легко может быть завоевано. Победоносный монарх не должен пренебрегать случаем в него вторгнуться.
Это-то меня и побудило освободить персидский Ирак и Фарс от презренных еретиков, которые разъедали народ этой страны. Предводители остальных партий (еретиков. – А. М.), осмелившиеся поднять со всех сторон власти, были уничтожены, и я сохранил истинных служителей бога.
Если в стране народ исповедует веру, различную с верой потомков Пророка, Божья благодать да почиет на нем; правоверный монарх должен завоевать эту страну, чтобы вывести народ из его заблуждения. Итак, когда я вступил в Сирию, то строго наказал тех, которые следовали ложному учению.
В начале своих завоеваний я усвоил себе четыре правила, которых я строго придерживался:
1) В своих экспедициях я действовал осторожно, предварительно всё зрело обдумав.
2) Чтобы не запутаться в своих предприятиях, я был чрезвычайно внимателен, осмотрителен и осторожен, и помощь Всевышнего содействовала успеху всех моих дел.
Я тонко изучал характер и настроение различных народностей; затем я сообразовал свою деятельность с этим знанием и давал каждой из них правителя, который бы вполне ей соответствовал.
3) Я приблизил к себе триста тринадцать храбрецов знатного рода, испытанной смелости и благоразумия. Они были так тесно связаны между собою, что составляли как бы одно лицо и никогда не расходились в своих планах, своих мнениях и своих действиях. Когда они говорили: «мы приведем в исполнение этот план», то они его исполняли, и никогда не оставляли они предприятия, прежде чем не довести его до конца.
4) Я не откладывал сегодняшнего дела до завтра, умел употребить… кротость, строгость, медленность и поспешность и не прибегал к оружию в деле, которое требовало только политики.
Искусство завоевывать государства было для меня шахматной игрой, в которой я упражнялся в течение дня с людьми просвещенными; ночью же, в тени моего кабинета, даже в постели, я обдумывал дела и средства для приведения их в исполнение. Я тщательно обсуждал про себя путь, ведущий к победам, пути нападения и отступления. Я обдумывал свое поведение относительно солдат: как я обойдусь с одним, какие приказания дам другому.
Постоянно опасаясь заблуждений, я не упускал из виду ни одного дела, обращался ласково и великодушно с теми офицерами, усердие которых было мне известно, и ловко обходил тех, которые мне выказывали неприязнь. Я считал неблагодарным того, кто платил мне злом за добро, следуя изречению Пророка: ”Человек, рожденный от незаконной любви, умрет, не причинив вреда своему благодетелю“.
Мой духовник писал мне: ”Ты должен согласоваться с повелениями Бога и Его Пророка и помогать возвеличению Магомета в грядущем. Изгони из монархии Всевышнего тех государей, которые, пользуясь благодеяниями Творца, восстают против Него и Его Пророка.
Пусть правосудие царит в твоем правлении, так как по преданию неверные могут сохранять власть, но она никогда не остается долго в руках тиранов.
Долг обязывает тебя искоренить гнусные обычаи, вкравшиеся в царство Всевышнего. Дурные поступки оказывают такое же влияние на народ, как дурная пища на тело. Поэтому старайся дотла искоренить неправосудие.
Не ставь в заслугу тиранам продолжительного благосостояния, которым они нередко пользуются на земле. Пойми причину продолжительного счастья злых и притеснителей. Необходимо, чтобы все злодеяния и преступления, которые в своем сердце задумали эти люди, совершились, дабы негодование и гнев Божий разразился над виновными; настанет день, когда Всевышний обратит свое могущество на этих варваров, этих злодеев, этих безбожников, поражая их оковами, заключением, отчаянием, голодом, всеобщим поветрием и внезапною смертью.
Настанет время, когда невинные, добрые и справедливые, преданные казням злодеями, будут причислены к лику жертв, ибо огонь, который загорается на болоте, пожирает одинаково и сухие, и свежие травы.
Не удивляйся при виде счастья и возвышения неверных, безбожных и злых, остерегайся впасть в ошибку, говоря: ’Злодеи нагромождают преступление на преступление, а счастье увеличивается вместе с их злодеяниями‘.
Надобно понять причину этого преуспевания; вот она: ”Обращая взоры на своего истинного благодетеля, они могли бы отказаться от своих преступных привычек и постигнуть всю обширность своего долга. Но пренебрегая уплатой Всевышнему Богу дани признательности, относясь равнодушно к служению Ему, забывая все милости, которыми Бог и Пророк Его осыпали их, эти неблагодарные кончат тем, что сделаются предметом негодования и гнева Верховного Владыки“.
Письмо моего духовника побудило меня вырвать царство Бога из рук разбойников, неверных, мятежников, еретиков и злодеев. Я тотчас же начал серьезно заботиться об их изгнании и уничтожении“». [113]
По мнению М. И. Иванина, «Эта вера (ислам. – А. М.) со своим фанатизмом и сделалась в искусных руках Тамерлана главным рычагом его
