Оккам оспаривает утверждение Дунса Скота о том, будто предмет есть действующая причина своих свойств, но рассматривает предмет как нечто задаваемое этими свойствами. Констатируя известную трудность, связанную с проблемой постижения субстанции, «скрывающейся» под «ворохом» своих акциденций, Оккам в известном смысле предвосхищает аналогичную проблему, поставленную Джоном Локком. В конечном счете Оккам трактует субстанцию как сущее, которое есть предмет всех акциденций; как нечто не находящееся в чем-либо, отличном от самого себя, или, иными словами, «как самостоятельно субсистирующее сущее (per se subsistens)» (12, I, d. 3, q. 2). Оккам безоговорочно отрицает как недоказуемый (non probatur) томистский тезис, будто каждое сущее есть обязательно либо причина, либо действие, а в качестве опровергающего этот тезис примера рассматривает свободное падение тел в пустоте (77, 145).
В своей теории движения (motus) Оккам исходит из допущения неотличимости движения и движущегося предмета. Буквально: «...это движущееся (hoc movens) [тело] и движение удовлетворительно не различимы» (12, II, d. 1, q. 26, М). Для него движение не есть ни специфическая субстанция, ни особый предмет в движущемся теле; движение формально, а не субстанциально, его форма состоит в переходе из одной области пространства (spatium) в другую его область. Хотя мыслитель и характеризует движение как определяющееся телом и его локализацией, было бы неверно полагать, будто Оккам безоговорочно сводит движение лишь к механическому перемещению тела в пространстве. Так, например, он говорит об особом природном движении (motus naturalis), «которое осуществляется в силу внутреннего деятельного начала...» (16, III, с. 32, р. 84). Что касается пространственного движения (motus localis), то оно «понимается двояко... В широком смысле таковым считается любое изменение, которое связано с занятием определенного места; например, испарение, являющееся частным случаем изменения, есть пространственное движение... В узком смысле... о движении как о пространственном движении говорится лишь тогда, когда нечто перемещается в пространстве и при этом не теряет старых и не приобретает новых качеств. В таком случае изменение отличимо от пространственного движения» (59, 155). Отсюда видно, что мыслитель различает понятия «механическое движение» и «изменение». Важной характеристикой пространственного движения в узком смысле является положение Оккама о том, что «тела, движущиеся в пространстве, не приобретают ничего внутреннего» (50, 207). Это положение было направлено против субстанциализации понятия движения и методологически гармонировало с позднейшей галилеевской трактовкой понятия движения.
Переходя к дальнейшей классификации видов движения, мыслитель различает прежде всего равномерное и неравномерное движение. По Оккаму, «равномерное движение есть то, которое для одной рассматриваемой величины сохраняет одну и ту же скорость в любые промежутки... времени. Движением такого рода является, например, движение небосвода» (16, III, с. 29, р. 83). Что касается неравномерного движения, то оно, согласно мыслителю, двояко. В одном смысле оно происходит вследствие постоянного изменения достигнутых характеристик, например в случае движения циклического и криволинейного. О неравномерном движении в другом смысле говорится как об ускоренном и замедленном, поскольку, как легко понять, одну часть пути тело движется с ускорением, а другую — с замедлением; в этом случае движимое перемещается с ускорением в одно время и с замедлением в другое время (16, III, с. 29, р. 83).
Оккам различает, по другому основанию, также следующие разновидности движения: вытеснение, подталкивание, волочение, изменение и вращение. При вытеснении движущее не связывается с движимым непрерывно, что имеет место, например, в случае движения брошенного камня. «Подталкивание имеется тогда, когда приводящее в движение связывается с движимым до тех пор, пока происходит само движение, так что при прекращении направляющего усилия движение сменяется покоем». Заметим, что pulsio (удар) есть род как для вытеснения (expulsio), так и для подталкивания (impulsio). Волочение имеется тогда, когда движущее перемещает нечто за собой, а движимое влечется за другим (59, 273). Разновидностью движения считает Оккам процесс изменения вообще. Понятие изменения сопоставляется Оккамом с простейшим смыслом слова «мутация». И наконец, «вращение имеется тогда, когда нечто движется вокруг оси, и там, где налицо также подталкивание и волочение» (16, III, с. 9, р. 59).
Оккамова теория движения представляет существенный интерес в связи с наметившимся в ней отклонением от аристотелевской концепции движения. Так, например, Оккам допускает, что «воля движет самое себя (moveret se)» (12, IV, d. 1, q. 14, D, F). Он сознает, что тем самым отклоняется от Стагирита (contra Philosophum), а именно от его догматического афоризма, будто «все движимое (movetur) направляется чем-то от него самого отличным (ab alio)» (59, 161). Отказ от этой догмы Аристотеля подготавливал галилеевское понятие инерции. В противовес Стагириту мыслитель заявляет: «Тяжесть сама по себе движет [тело] вниз, и, аналогично, нагретая вода испаряется, имея причину испарения в самой себе; и воля движет самое себя, имея причину в самом волении» (там же, 161). Именно в учении о самодвижении (movere se) Оккам сделал определенный шаг в сторону диалектической интерпретации процесса движения. Явно в том же направлении идут его высказывания о реальном составном движении как о таком, которое осуществляется в силу одновременно как внутреннего, так и внешнего начала (16, III, с. 32, р. 59). Мыслитель феноменологически констатирует в качестве примера смешанного движения ряд осмысленных действий человеческого существа, при которых осуществляется определенное взаимодействие духовной и телесной субстанциальных форм.
От действительно составного движения следует отличать формально составное движение. Это последнее имеется тогда, когда движение не является прямолинейным и не осуществляется по кругу. С таким движением мы сталкиваемся, когда движимое перемещается по извилистой траектории (59, 156). Следуя Аристотелю, Оккам подчеркивает в пространственном движении прежде всего аспект непрерывности (11. d. I, q. 5).
В отличие от грядущих механицистов у Оккама мы еще не находим сведения всех видов движения к механическому перемещению. Нет у него и типичной в дальнейшем для Николая Кузанского трактовки движения как развертывания покоя (91, I, art. 3), что по крайней мере частично может быть объяснено антинеоплатонистской направленностью методологии Оккама. Ее сильнейшей стороной является отмечавшаяся выше концепция самодвижения, а также подчеркивание вечности движения. Оккам подготавливал почву для глобальной ревизии механики Аристотеля и зажигал «зеленый свет» перед галилеевской трактовкой движения.
