Я обрадовался. Хрен с ним, ее телом-бревном. Хрен с тем, что она истерзала мой бок до огромного синяка. Я ведь, как рентген, видел содержание коробки. Коньяк, балыки, крабы, шампанское, икра красная и черная, лучшие русские колбасы и копчености, маслины. Дорогой читатель, прости меня за это подробное описание. Грех попутал – люблю вкусно поесть. И вдруг она в лоб задала мне вопрос: «Фердинанд! Хочешь познакомиться с моим мужем?» Зря задавала этот вопрос. Конечно, хочу и даже очень. Об этом я только и мечтал. «Подойди к шкафу и вынь оттуда генеральские брюки, те, что с красными лампасами». Ну, я и подошел, ну, я их надел на себя и провалился куда-то. Я ухватил брюки за пояс, и они оказались над моей головой. Я был словно в мешке на детских соревнованиях. Из брюк раздался мой голос: «Оксана! А сколько в нем росту?» «Ну, немного повыше тебя – 2 м 5 см. Да ты не горюй! Зато у тебя намного больше!» Я бережно повесил брюки на место, оделся, взял коробку подмышку нежно расцеловал генеральшу Перед уходом я спросил ее, не хочет ли она познакомиться с моими друзьями. Хитрая бестия сказала, что с удовольствием.
Вечером друзья встретились вновь и распотрошили генеральскую коробку. Всем им я дал телефон генеральши. И это оказалось очень кстати. Следующие пару месяцев на столе появлялись коробки, очень похожие на генеральские. Еще одним подтверждением того, что Оксана не терялась, было то, что когда по моей просьбе друзья задернули вверх рубашки, то на их правых боках красовался тот же самый синяк, что подарила мне генеральша.
Как мы все ржали! О, женщины-женщины, бесконечно непонимаемые нами существа. Сколько вас, столько всяких проказ и радостей, которые вы нам даете. То вы думаете, что самым большим доказательством вашей страсти будет для мужчины искусанные вами в пух и прах его губы.
После нескольких с вами встреч он похож на губошлепного осла или верблюда. Или в порыве страсти вы кусаете его тело, да так, что ему долго приходится заживлять эти укусы. Или даете мужчине только стоя – и такое бывает. Бывает так, что пускаете его в свою тихую обитель и тут же увиливаете в сторону, заставляя его мучиться. Бывает так, что всю жизнь с мужчинами вы проводите, никогда не прикоснувшись к его достоинству между ног, никогда его не погладите и не поцелуете. Иногда вы думаете, что лучший способ осчастливить мужчину, лежа бревно-бревном.
Иногда бывает так, что муж только за дверь, а любовник скок-скок – уже в постели. Как часто мы, дураки, воспитываем детей от любовников, думая, что они наши. Женщины безмерно хитры, а мы думаем, что они безмерно нас любят. Много могу еще приводить примеров, насколько женщины проницательней, чем мы. Сам влип с первой женитьбой, да так, что лучше бы этого никогда не делал. Мы, пятеро друзей, когда-то решили погулять на свободе лет так до 27–28, пока не встанем на ноги.
Я первый оказался предателем в 23 года. Однажды на вечеринке я познакомился с одной евреечкой. Невысокого роста, вся в кудряшках. Лицо у нее было некрасивое, с довольно большим еврейским носом. Глаза у нее были небольшие, но очень живые и веселые. Было ей 22 года. Она работала воспитательницей в детском саду и звезд с неба не хватала. Обычная, довольно развитая для простого общения чувиха. Большим ее достоинством была большая и высоко стоящая девичья грудь, за что я и пытался с ходу ухватиться.
Я пригласил ее на танец и прижался всем членом к ее бедру. Несмотря на свой очень скромный вид, она меня не оттолкнула, а, наоборот, прижалась ко мне. «Вот хорошо, – подумал я, – сегодня ночью не останусь один». В процессе танца, во время которого я просто истекал флюидами, она рассказала мне, что она девушка и никогда не допустит к себе мужчину до брака.
«Вот так чудеса», – подумал я. – Ведет себя, как страстная «честная давалка», и вдруг такие дурацкие заявления». Назло ей я рассказал, что не слезаю с женщин годочка два с половиной и нету таких сил, чтобы я оставил это занятие. Я сказал, что дружу с четырьмя чуваками и все сексуальные делишки мы делаем вместе. Я умирал от любопытства, в чем заключается ее двойственность в поведении. Я пытался добиться ее и этой ночью уложить в постель. Не тут-то было. Еще раз на прощанье прижавшись ко мне своим бедром, она напоследок так меня раскочегарила, что я и не знал, что делать. Вечер кончился.
Мы попрощались. Пару следующих недель мы ходили в кино, а затем она сказала, что хочет познакомить меня со своей матерью. Мать работала продавщицей билетов в кино «Ударник». У моей новой знакомой брат был альпинистом. Отец ее сидел в тюрьме, как и многие другие, за какие-то торговые дела. Вот это и было все, что я знал на момент женитьбы на ней. Она просто затравила меня своей таинственной невинностью.
С одной стороны, довольно распущенная девица в танце, более или менее опытная, с другой – воплощенная невинность. Такого я еще не видал. Путь к ее телу был только через свадьбу. «Ну и черт с ней, с моей холостяцкой жизнью», – подумал я.
Конечно, я советовался и с друзьями. «Ферд, а чего ты теряешь? Имущества у тебя нет, стоять у тебя еще пару десятков лет будет, чего ты теряешь или приобретаешь от женитьбы? Вы ровня – ты нищий, и она нищая. Погуляем на твоей свадьбе, а может, и станем крестными когда-нибудь. Познакомь-ка нас с ней». После знакомства они назвали ее «страхуилой» и стали отговаривать меня от опрометчивого шага. Но меня бес вожделения завел очень далеко. Такой двойственной дамочки я еще не встречал.
Кое-как сколотили и сыграли свадьбу в ее двухкомнатной квартире. С горя и радости напились достаточно. Настала первая брачная ночь. Мать ее с братом куда-то исчезли. «Теперь я готова отдаться тебе, мой дорогой», – сказала моя жена. Она легла на спину, раздвинула ноги, раскинула руки вширь и замерла без движения. «Елы-палы, а где слова любви, где объятия, где поцелуи…» Она, видимо, думала, что этим осчастливила меня. Шли минуты, я сидел на кровати рядом с ней, а она лежала неподвижно рядом со мной. А что было мне делать? Так и продолжать сидеть в молчании? Ну, я и решил: «Пора поорудовать пушкой на поле боя». Я лег на нее и через пару минут удостоверился, что она действительно была девушкой.
Потом я встал, подошел к столу, выпил водки, что там стояла, и без всяких угрызений совести заснул богатырским сном. Вот так закончилась наша сексуальная 3-4-х минутная связь.
И так продолжалось до тех пор, пока мы не разошлись. Ее бросало в дрожь только от мысли погладить меня по интиму. Ее бросала в дрожь мысль заняться со мной «французской любовью», что делает почти любая собака на улице, вылизывая своей подруге интимное место.
Ее бросал в дрожь любой способ, который отличался от лежания на спине и какого-то давания-недавания. Я не мог так сразу подать на развод. Я жалел ее, несчастную дуру-«фри-гиду».
