К концу обхода из приемника обычно прислано в отделение несколько новых больных. На них нужно заполнить историю болезни, дать назначения, оформить все направления на анализы, снимки, консультации. Назначения каждого нового больного обсуждаются с сеньором или с резидентом.
Все остальные свободные врачи, в том числе сеньоры, резиденты, вплоть до зам. заведующего — сидят и пишут выписки. Решение о выписке принимается во время обхода, больной уходит в тот же день через пару часов, поэтому нужно торопиться. Средний койко — день в отделении составляет 4. 7 дня — поэтому темп приема — выписки сумасшедший. Есть больные, лежащие неделями, но зато полно кратких госпитализаций — на 2–3 дня. Это разные боли в груди, потери сознания, боли в животе и пр. Делается быстрое обследование, если отвергли диагноз инфаркта, острой хирургии и прочих опасных состояний — немедленно домой. Все прочие обследования — только в поликлинике. В отделение кладут только в том случае, если нахождение больного дома является угрозой его жизни или здоровью. Выписывают молниеносно — как только прямая опасность устранена. Ясно, что при этой системе больные выписываются недолеченными. Поэтому очень много повторных госпитализаций — сегодня выписываешь, а дня через два он вновь поступает с той же проблемой.
В конце дня проверяют анализы, взятые утром, решают оставшиеся нерешенные проблемы с больными, заканчивают последние выписки и часа в четыре расходятся. Остается только дежурный врач, на которого сваливается все, что не доделано, ну и обычная работа дежуранта, о которой я напишу в одном из следующих писем.
Два раза в неделю обход делает сам зав. отделением — за каждый раз — одну сторону. Он выписывает все залежи — больных, которых не удалось выписать сеньорам в течение всех предыдущих дней, принимает решения по поводу лечения и обследования в самых сложных и запутанных случаях и пр. Обычно его обход длится много дольше — до14 — 14:30. Тогда всему отделению приходится задерживаться, чтобы закончить рутинную работу.
Очень большие возможности предоставляются для учебы. Обычно утром босс или кто то из сеньоров рассказывает, что нового они прочли в профессиональной литературе. Раз в неделю кто — ни будь из врачей отделения докладывает специально подготовленный обзор по какой — ни будь конкретной теме. Один день в неделю происходит заседание внутрибольничной терапевтической секции — врачи из всех терапевтических отделений — человек 80 — собираются часа на полтора, и слушают доклады своих или приглашенных специалистов, обсуждают сложные и интересные случаи. Раз в месяц — обще больничное заседание врачей из всех отделений — каждая секция что — то докладывает. Раз в 3 месяца — совместное заседание терапевтических секции всех больниц центра страны. Кроме всего этого, существует совместная учеба для резидентов из разных больниц по каждой специальности. Это делается для подготовки к экзаменам, происходит при университетах, обычно в определенный день раз в неделю после работы.
И это еще не все. Фармацевтические фирмы часто устраивают семинары для врачей, снимая зал в хорошей гостинице на вечер, с ужином и несколькими лекциями, обычно о новых лекарствах. Приглашения раздаются врачам бесплатно. Часто представители таких фирм организуют лекцию прямо в отделениях, обычно заказывая перед этим обед из китайского ресторана. Вообще агенты разных фирм постоянно заходят в отделения, оставляя образцы лекарств и раздавая врачам кучу всяких рекламных мелочей — ручки, блокнотики, брелки, рекламные брошюры и ксерокопии статей, поддерживающих использование того или иного лекарства. Часто бывают так же научные конгрессы, местные и международные симпозиумы, семинары и пр. и пр. Практически почти ежедневно при желании есть возможность куда — то пойти и послушать лекцию или побыть на семинаре.
В общем, возможности для профессионального усовершенствования велики, да и темпы изменений в медицине огромны.
Вообще, в профессиональной среде престижно постоянно читать и знать литературу. Есть люди, которые могут цитировать руководство по внутренним болезням почти наизусть, вплоть до номеров страниц — где что написано. Врач, не читающий профессиональных журналов, даже если он хороший практик, вызывает недоумение и насмешки. Очень принято хотя бы пару раз в неделю ходить в библиотеку и пролистывать периодику. А заведующие отделениями обычно сами прочитывают больше всех, постоянно открывают руководство по терапии, хотя уже, казалось бы, знают его от корки до корки. Тут не удается достигнуть какого то положения и расслабиться — нужно постоянно рваться вперед и вперед, а то останешься в арьергарде. Книжка 3–4 летней давности по терапии уже считается устаревшей.
Постоянно публикуются результаты очень больших исследований, которые быстро внедряются в практику. Например, вышла большая работа на нескольких тысячах больных, статистически доказавшая, что на ранней стадии инфаркта прием 250 мг. аспирина под язык очень улучшает прогноз. Вскоре после публикации результатов исследования каждый больной с подозрением на инфаркт начал получает таблетку аспирина еще в машине скорой помощи. И так во всем. В общем, медицина в Израиле — это современная, эффективная, быстро развивающаяся индустрия, со всеми ее плюсами и минусами.
Записка номер десять
Шестимесячная практика
Излишне говорить, что на следующий день я пришел в больницу задолго до начала рабочего дня. Быстро уладив все формальности и получив на складе чистый белый халат, я появился в отделении. Все это напомнило мне, как после получения диплома я пришел в больницу уже в качестве врача — интерна. Чувство радости, гордости, вместе с неуверенностью: — «А справлюсь ли я, а как меня встретят коллеги и больные?»
Действительность оказалась, как всегда, прозаической. Выяснилось, что никто не собирается встречать меня с рушником у порога отделения. На утренней линейке заведующий представил меня так: «Да, кстати, у нас начинает работать новый доктор», махнув в мою сторону рукой: «Его зовут — как твоя фамилия? да, да, доктор Баевский, он у нас будет 6 месяцев на стажировке». «Твои товарищи тебе все объяснят», добавил он, показав на сидящих в сторонке человек пять врачей совершенно олимовского вида. «Товарищи» ухмылялись и посматривали на меня как бывалые моряки на салагу — они то уже были в отделении по 2–3 месяца.
У остальных врачей я не вызвал никакой реакции, кроме вежливо — безразличных улыбок.
После линейки собратья популярно объяснили ситуацию, в которой я оказался. В отделении постоянно крутятся 5–6 врачей — олимов, одни оканчивают 6 — месячный период и уходят, а другие приходят. В основном их используют на технических работах — взятие анализов крови, снятие ЭКГ, заполнение историй болезни и пр. Отделению это очень удобно — бесплатные рабочие руки. На специализацию практически никого не оставляют, но если нормально себя зарекомендуешь — заведующий даст хорошую характеристику, с которой потом можно поискать место врача в каком ни будь тихом доме престарелых или в другом богоугодном заведении. Некоторые даже находят. О продолжении своей врачебной карьеры можно спокойно забыть, но как-то прокормиться все же можно будет. А за эти 6 месяцев нужно постараться получить разрешения на дежурства в отделении — это неплохо оплачивается, а на одну стипендию, равную прожиточному минимуму, особо не разжиреешь. Да и после истечения 6-и месяцев некоторым разрешают продолжать дежурить — хоть какая — то врачебная работа.
