Власова пригласил к себе председатель Спорткомитета СССР Романов. «Забудь все, – сказал он Юрию. – Ни о чем не думай, кроме победы. Больше дергать не станут. Готовься к выступлению…»
Наконец-то… 10 сентября 1960 года. «Нас ждет битва колоссов», – писали итальянские газеты. Игры почти закончились, но организаторы оставили «на десерт» самое интересное – соревнования штангистов тяжелого веса, «самых сильных людей на планете». Огромная толпа зрителей собралась у «Палаццето делло спорт», где состязались тяжелоатлеты.
Вот и Боб Хоффман со своими «ребятками». Американцы спокойны. Неизвестно, знают ли они о злоключениях Власова, или нет. А Юрий нервничает, ожидая начала соревнований: «…Окаянные полчаса до разминки в жиме. Проверка сил впереди. Ничто не известно, пока не опробую веса. А сейчас жди, жди. Не давай себе гореть. Не думай о «железе». Да, там, на разминке, узнаю о силе. Опробую себя несколькими подходами – и все ясно. Не подвели ли новые приемы тренировки? Не раскачала ли болезнь?.. Не противостояние весам было самым трудным, но ожидание…»
Ну слава богу, началось… Первое упражнение – жим. Вначале на помост выходили те, кто ни на что особенно не претендовал и решал свои локальные задачи. Медленно растет вес – 135, 140, 145 кг… Это пока несерьезно, зрители скучают. А многие просто спят. Время-то позднее, первый атлет вышел на помост в девять вечера. Как проснутся, начинают галдеть, пить и закусывать. А потом закуривают. В зале постоянно дымится тысяча сигарет, жарко. Хоть и ночь на дворе, но «Палацетто делло спорт» не успел остыть. Температура – за сорок. Можно ли себе представить, что чувствовали спортсмены? В принципе, можно. Для этого нужно слегка растопить баню, пригласить нескольких приятелей, всем вместе закурить, а затем взять хотя бы двухпудовую гирю и десяток-другой раз ее поднять. Ощущения будут просто «замечательные»…
Жим – упражнение своеобразное. Здесь очень многое зависит от центрального судьи, так называемого «фиксатора» (возможно, именно поэтому в 1973 году жим был исключен из программы всех официальных соревнований, остались только рывок и толчок). В жиме спортсмен должен взять штангу на грудь и ждать хлопок в ладоши «фиксатора». И вот тут-то у недобросовестного судьи есть простор для «деятельности». Он по своей воле может затянуть паузу после поднятия штанги на грудь. В таком случае атлет теряет силы и может сорвать попытку. В Риме центральным судьей был американец Тэрпак. Как он поведет себя, когда Власов, Брэдфорд и Шемански сойдутся в решающей схватке? Не станет ли он «зажимать» советского штангиста? Об этом тоже надо было думать и, несмотря ни на что, каждую попытку выполнять безупречно…
Наконец-то вступили в бой главные силы. Норберт Шемански в жиме зафиксировал 170 кг. Настала очередь Брэдфорда и Власова. Захватит ли кто-то лидерство? Нет, в турнирной таблице – двоевластие, Джим и Юрий выжали по 180 кг.
После жима стало ясно, кто разыграет между собой медали. Итальянец Пигаяни, занявший в жиме четвертое место, отстал от Шемански на 17,5 кг и, соответственно, от Брэдфорда и Власова на 27,5. Тройка претендентов как будто определилась, но кто из этой тройки станет первым?.. Формально лидировал Власов, поскольку он был легче Брэдфорда (122,7 кг против 132,8). Но даже Шемански все еще сохранял шансы на победу, не говоря уже от Брэдфорде… Через полгода после Римской олимпиады американская команда приехала в Москву. Джим Брэдфорд пришел в гости к Власову. Юрий всегда с уважением относился к «Большому Вашингтонцу»: «Атлет из славных, дрался не по-крохоборному, от души». Несколько часов откровенного разговора, понятное дело, по большей части они вспоминали олимпийские состязания.
«– Вы с Шемански думали разбить меня в Риме? – спросил Власов у своего соперника.
– Откровенность за откровенность. Думали, надеялись… Кое-кто полагал, что в вас еще слишком играет молодость, неопытность, что этим вы будете наказаны, но… как известно, этого не случилось. Я, откровенно говоря, не думал, что вам удастся выжать 180 кг.
– На тренировках я выжимал и 185, – ответил Власов, – и, должен признаться, результат 180 кг, с одной стороны, обрадовал меня, поскольку он не уступал вашему, а с другой – заставил поволноваться…»
«Поволноваться» – слабо сказано. «Нервы были накалены до предела, – рассказывал Власов. – В жиме все не так, как рассчитывали. Насколько я был сильнее в тренировках! И легче, управляемее… Сомнения парализуют убеждением, а убеждение – это взятые веса. Но где они, когда ждешь?.. В эти часы и проигрываются соревнования. Порой самые верные победы. Там, на помосте, лишь отмечается то, что утверждает себя раньше, когда один на один с собой. Не борьба стирает силу – мысли. Между жимом и рывком я пережил постылые минуты. И температура обрадовалась, калит. Пытка!»
В рывке первыми начали американцы. Шемански и Брэдфорд сразу же взяли 140 кг. Власов для начала заказал 145 кг и очень легко выхватил штангу. Этот же вес одолели и американцы, но у них осталась всего одна попытка, а у Юрия две. Легкость, с которой Власов взял 145 кг, привела их в замешательство. Брэдфорд и Шемански сначала попросили поставить 147,5 кг, но через несколько минут и тот и другой после долгого совещания с тренерами отказались подходить к этому весу. На штангу, стоящую на помосте, добавили еще 2,5 кг. Оба американских атлета не без труда, но смогли вырвать 150 кг. Ответ Власова – 155. Перед последним, толчковым упражнением Юрий опережал Брэдфорда на 5 кг.
Толчок – «коронка» Власова, самое любимое упражнение. Год назад, на чемпионате мира в Варшаве именно толчок позволил Юрию отыграть упущенное в жиме и рывке и обойти Брэдфорда. А ведь сейчас Власов впереди… Можно успокоиться? Да какое там спокойствие! Еще свежи в памяти весьма неприятные воспоминания о чемпионате Европы в Милане, состоявшемся за четыре месяца до Олимпиады. Казалось бы, Власов легко выиграл тот чемпионат – в сумме троеборья он взял 500 кг, второй призер, болгарин Иван Веселинов отстал от него на 40 кг. Но какой же трудной была та победа! Юрий дважды пытался толкнуть 185 кг, но оба раза не смог удержать штангу. И лишь в третьей попытке, с огромным трудом, «на отчаянии», как он сам говорил, сумел-таки взять вес. А в Риме Власов собирался начинать толчок именно со 185 кг. К тому же он, несмотря на выигрыш в рывке, был неприятно удивлен высокими результатами американцев. «То, что Брэдфорд и Шемански вырвали 150, походило на гром, – вспоминал Юрий Петрович. – Я понял: американцы в блестящей форме». А что Брэдфорд, он-то, наверное, готов к борьбе?
«– Хотите знать, что я думал эти полтора часа (в перерыве между рывком и толчком. – Авт.)? – спросил Брэдфорд у Власова во время их встречи в Москве.
