Необходимо также принять во внимание, что молодой царь и его приближенные: Курбатов, Меншиков, Апраксин, Ягужинский и другие, были только самоучками и дилетантами в делах управления. Московские бояре давно превратились в “отпавшее зябкое дерево”. В царском совете они сидели, – по показанию Кошихина, – “брады свои уставя и ничего не отвещая, понеже царь жаловал многих бояр не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студерованные”. Такие государственные люди не надобились Петру, а опытных администраторов и законодателей достать было неоткуда. Не сохранилось указа об упразднении Боярской думы; но факт несомненен. Первые верховные учреждения Петра – Кабинет и Ближняя канцелярия. В них участвовали приближенные царя, пользовавшиеся его собственным доверием: Головин, Стрешнев, Ромодановский и другие. А. В. Макаров состоял секретарем при Кабинете и докладывал самому царю все поступившие просьбы, жалобы и донесения. В день объявления войны с Турцией, 22 февраля 1711 года, создано новое высшее учреждение: “определили быть для отлучек наших правительствующий Сенат для управления”. 2 марта издан другой указ: “Всяк да будет послушен Сенату и их указам так, как нам самому”. Петр убеждал своих сотрудников действовать вполне самостоятельно и называл их “господами Сенат”. Это учреждение стояло гораздо выше Боярской думы: в нем соединялся высший судебный авторитет с административным и законодательным.
На Сенат возложено было: “суд иметь нелицемерный и неправедных судей наказывать; смотреть во всем государстве расходов и ненужные и особливо напрасные отставить. Денег как возможно сбирать, понеже деньги суть артериею войны”. Следуют постановления о собирании войска, откупе соли, торге китайском и пр. Сенат был поставлен в живую связь с другими учреждениями. В его канцелярии безотлучно находились комиссары из каждой губернии для принятия указов и ответов по делам, касательно их губерний. Фискалы доносили о деятельности судебных инстанций и разных присутственных мест.
К реформе государственных учреждений преобразователь приступал только после тщательного изучения и продолжительного обсуждения проектов, представленных кем-либо из его сотрудников или по его личному приказанию. Так, в 1698 году англичанин Францис Ли составил, по поручению царя, проект введения коллегиальной системы в администрацию. Петр беседовал о коллегиях и с Лейбницем, Любрасом и другими. Для него составлено было множество записок. Несколько лиц послано в Швецию для изучения тамошних учреждений. В 1715 году царь поручает генералу Вейде набрать иностранных ученых и в “правостях” искусных людей для служебных дел.
Коллегии введены в 1718 году. На службу предпочитали принимать пленных шведов, но из них набралось мало охотников; стали вызывать чиновников из австрийских земель: по предложению Петра, славяне скорей могли бы усвоить русский язык и привыкнуть к делопроизводству. Для каждой из них составлены особые законоположения и уставы, “дабы всякий чин знал свою должность и обязан был своим знанием, а невежеством не отговаривался”. В провинциях учреждены земские канцелярии под управлением воевод и подчиненные центральным учреждениям. Здание увенчивал генеральный регламент о порядках и движении дел во всех коллегиях.
Этот сложный механизм приведен в действие в 1719 году. Новая администрация производила на массы ошеломляющее впечатление. Для русского уха звучали дико и непонятно названия ландрентмейстер-камер-коллегии или кирхшпильсфохт и подобные чудовищные названия. Сам державный мастер был сильно недоволен медлительностью и запутанностью во всех делах. Коллегиальный принцип совершенно извратился на русской почве. Лейбниц сравнивал администрацию с часовым механизмом, колеса которого сами приводятся в движение. На практике же административная машина вышла из рук вон плохою. Колеса не двигались, тормозили друг друга и ломались. Угрозы и суровые меры, к которым так любил прибегать государь, мало помогали делу. В своем указе Петр изображает такую картину современного порядка: от губернаторов и воевод “не только слабое отправление идет, но и весьма много ослушание чинится и якобы ни во что оное вменяя тщатся только восстановить надлежащий в коллегии порядок, а фискалы о том не доносят~ Один суд другой суд ни во что вменяет и не только исполнять, но и яростью поносить хочет”. Все делалось как будто наперекор, в насмешку над указами царя и даже над самим генеральным регламентом. “Господа Сенат” тоже не оказались на высоте своего призвания. В 1719 году появляется указ: “Никому в Сенате не позволяется разговоры иметь о посторонних делах, которые не касаются службы нашей, тем менее заниматься бездельными разговорами или шутками, понеже Сенат собирается вместо присутствия его величества собственной персоны”. В коллегиях не шутили, не разговаривали, но и дела не делали. За неисполнение указов царь угрожал разорением, ссылкою и лишением живота. Губернаторам приказано провинившимся сковывать ноги, накладывать цепи на шеи и не отпускать до тех пор, пока не исполнят предписания. Но жалобы и доносы продолжали поступать со всех сторон. Петр грозит самим губернаторам и высшим властям жестокими наказаниями за все неисправности. Своенравный царь никак не мог понять, что имеет дело не с мертвым материалом, из которого что угодно можно мастерить, а с живыми людьми, с народом, обладавшим славным историческим прошлым.
В области торговли и промышленности деятельность Преобразователя оказалась более успешной. В апреле 1702 года издан знаменитый манифест о вызове иностранцев в Россию. В нем Петр Великий объясняет свой взгляд на задачи государственной деятельности.
В XVII веке наша торговля ограничивалась перевозкою в пределах государства хлеба, сала, кож, дегтя, сырых продуктов или товаров низшего сорта. Города малонаселенные отличались от деревень только просторной базарною площадью, большим количеством церквей и крепостью, обыкновенно земляною. Жители, посадские и купцы, не оставляли земледелия, промышляли кустарничеством, выделкою грубого полотна и мелочным торгом сельскими продуктами и изделиями для домашнего потребления и обихода. Ремесла находились в зачаточном состоянии, с художеством и изящными искусствами русские совсем не были знакомы. Богатые и знатные люди покупали предметы комфорта и роскоши от иностранных купцов. Правительство выписывало из-за границы сукна, металлические изделия и даже пушки и ядра. При Алексее Михайловиче стали устраиваться металлургические заводы. Но только при Петре положено основание крупного производства в различных отраслях промышленности, а с приобретением морских пристаней – и начало русской внешней торговли.
