— Что же он так работает, он же с ума сойдет!
А Долецкий объясняет:
— Это такой тип нервной системы. Называется астенический гипоманьяк».
В кабинете Высоцкий спроектировал простые книжные полки.
— Главное, — говорил он, — что они не прогибаются под тяжестью книг, а книг у меня будет много...
Книг было еще не так много, но это была хорошо подобранная библиотека, где нет ничего лишнего, лишь самое необходимое — любимые авторы: Достоевский, Толстой, Чехов, Пушкин, Есенин, Уитмен, Сенека... И, главное, в этом необходимом — всевозможные словари, начиная с В.Даля...
В библиотеку входила большая коллекция сочинений, посвященных искусству Сезанна, Гогена, Гойи, Пикассо, Матисса, Репина...
К концу жизни его библиотека насчитывала около тысячи томов. Не имея до 1975 года своей собственной квартиры, он начал собирать книги только после переезда в этот дом, но и потом приобретение книг из—за постоянной занятости не носило систематического характера. Кроме того, некоторые гости пользовались известной всем щедростью Высоцкого, и книги, бывало, исчезали с полок без ведома хозяина квартиры.
Библиотека насчитывает более ста книг, подаренных Высоцкому авторами. Здесь есть книги с дарственными надписями А.Синявского, М.Шемякина, А.Адамовича, Ф.Абрамова, С.Лема, Б.Ахмадулиной, братьев Вайнеров, Е.Евтушенко, П.Антокольского, А.Вознесенского, А.Межирова, К.Симонова, братьев Стругацких, Ю.Трифонова и др.
Здесь же висела карта обоих земных полушарий, подаренная Ниной Максимовной. На карте Высоцкий и Влади отмечали кнопками с красными головками места, где им удалось побывать. Много уже было, и много появится потом этих красных кружочков: Париж, Лондон, Милан, Турин, Неаполь, Мадрид, Прага, Мехико, Варшава, Марсель, Вена, София, Торонто, Оттава, Филадельфия, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Нью-Йорк, Касабланка, Канарские острова, Таити...
Как раз в это время родственники знаменитого реформатора сцены Александра Таирова и его жены — актрисы Алисы Коонен — распродавали их мебель. Квартиру при театре, в которой они жили, первоначально предполагалось сделать музеем. Однако это не удалось, и к концу 1975 года квартиру требовали срочно освободить. Чтобы вещи не уходили в «чужие руки», друзья Коонен звонили актерам, художникам, литераторам, которые покупали эти вещи, чтобы их сохранить. Мама В.Абдулова — Е.Метельская — позвонила по этому поводу Высоцкому и Влади. Они и купили часть этой мебели для своей новой квартиры: большой письменный стол, кресло темного дерева, секретер, застекленную горку... В огромном платяном шкафу висели дорогие старомодные платья — Марине приглянулись два, расшитых жемчужинами и темными агатовыми бусинками. Стол Таирова поставили в кабинете — большой старинный письменный стол с многочисленными ящичками и выдвижными полочками. Высоцкий очень гордился этим столом и любил работать за ним.
В доме почти всегда работал телевизор. Хозяин любил смотреть все подряд. Телевизор не отвлекал его и тогда, когда он работал со стихом. А когда его спрашивали:
— Ну, Володя, ну что ты там такое смотришь? Это же невозможно — целый день!
Он отвечал:
— Не мешай! Я пропитываюсь ненавистью!
Информация была ему необходима для творчества.
Есть телевизор — подайте трибуну,
Так проору — разнесется на мили!
Он не окно, я в окно и не плюну —
Мне будто дверь в целый мир прорубили.
Это был ответ поэта на популярный в те годы лозунг «Телевидение — окно в мир», когда поездки за рубеж для 99% советских граждан были так же нереальны, как полеты на Марс. Но даже такое скромное «окно» было доступно далеко не каждому. В стране с самым современным вооружением телевизор был признан «растущей потребностью», но его покупка для многих и в год написания песни (1972), и даже позднее становилась крупным событием.
В августе Высоцкий пишет письмо в Гавр А.Гарагуле:
Дорогой Толя!
Я вспоминаю тебя, и обнимаю, и хочу тебя видеть во всех портах.
Мой адрес: Москва, Малая Грузинская, 28, кв. 30. Телефон 254 75 82.
Сообщи свои дела и расписание. Целуем. Володя, Марина.
Эту квартиру Высоцкий не будет любить. Даже не квартиру, а дом — из-за людей, которые в нем жили. Он его называл «гадюшник». Жильцами, главным образом, были люди искусства, так как это был кооперативный дом от Министерства культуры. Соседями были Александр и Лиля Митта, Никита Михалков... Не ко всем Высоцкий относился одинаково, не каждого принимала душа.
Вспоминает частый и желанный посетитель этой квартиры В.Туманов: «В доме Высоцкого встречаю однажды известного киноактера, повествующего о себе в обычной для «кинозвезд» самоуверенной манере. Володя больше молчит, отвечает мало и неохотно. Чувствуется, визит его тяготит, но законы гостеприимства связывают. После ухода визитера вздыхает: "Талантливый и умный негодяй опаснее бездарного. Есть люди, после общения с которыми хочется сразу умыться"».
Была и мечта — обмен... И даже был понравившийся двухэтажный кирпичный дом на Сивцевом Вражке с чердаком, пригодным для студии. Но обменяться не успел...
Оставив квартиру с незавершенными переделками, Высоцкий и Влади с младшим ее сыном — Володей — едут отдыхать на Рижское взморье.
В этом году вышла пластинка-спектакль режиссера Б.Тираспольского «Зеленый фургон» по приключенческой повести А.Козачинского. На радио этот спектакль по инсценировке Е.Метельской был записан еще в ноябре 1971 года. Рассказ о борьбе с бандитизмом на заре Советской власти насыщен непритязательным юмором и, хотя был предназначен для детской аудитории, был интересен любому возрасту. Здесь Высоцкий работал в окружении известных актеров О.Ефремова, Е.Весника, В.Абдулова. Свою небольшую роль Красавчика он сыграл отменно! Его герой был близок героям его первых песен — лихим ребятам с улицы, не слишком чтившим Уголовный кодекс, но имевшим свой кодекс чести. В спектакле Высоцкий спел две песни: блатную «Такова уж воровская доля» и — вместе с Абдуловым — свою «Нет друга, но смогу ли...».
«И МНЕ ДАВАЛИ ДОБРЫЕ СОВЕТЫ...»
Из интервью:
— Вам бы хотелось их опубликовать, издать сборник?
— Конечно. Это, наверно, мечта, каждого пишущего. Я уже думал об этом, и мои друзья, поэты, обещают помочь. Во всяком случае, нужно поработать: не все, что хорошо звучит, так же хорошо ляжет на бумагу...
