Микоян возглавлял комиссию по обвинению в контрреволюционной деятельности видных членов партии. Он, в частности, вместе с Ежовым был докладчиком на февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) по делу Бухарина (1937 год). Именно Микоян выступал от имени Политбюро ЦК ВКП(б) на торжественном активе НКВД, посвященном 20-летию органов ВЧК — ГПУ — НКВД. После восхваления деятельности Ежова, оправдания массовых беззаконных репрессий Микоян закончил свой доклад словами: «Славно поработало НКВД за это время!», — имея в виду 1937 год».
Серго Микоян:
— Как-то они с Молотовым отправились отдыхать на юг, где в то время находился и Сталин. Пошли к нему в гости. Сидят, обедают. Вдруг сталинский помощник Поскребышев говорит: «Товарищ Сталин, пока вы здесь отдыхали, Молотов с Микояном против вас в Москве организовали заговор». У Молотова кусок в горле застрял. А отец вскочил, схватил стул — и на Поскребышева: «Ах ты сволочь!» Сталин стул у отца отнял: «Не обращай внимания». Оказалось, эту мизансцену придумал он сам. Вождь был очень доволен, что мой папа чуть было искренне не пришиб Поскребышева.
Н. А. Мухитдинов:
— 1952 год. Октябрь. Первый организационный Пленум ЦК КПСС после ХIХ съезда. Сталин назвал по алфавиту персональный состав нового органа — Президиума ЦК из 25 человек. Никаких вопросов. Как он предложил, так и было принято. Предложил персональный состав Бюро Президиума — приняли единогласно. Далее он поименно назвал секретарей ЦК — избрали также единогласно.
После этого Сталин сказал:
— Молотова и Микояна нет в составе Бюро. Микоян давно в составе руководства, но допустил ряд серьезных ошибок во время войны по снабжению армии, а также в послевоенный период в организации торговли с другими государствами. Его безответственность дорого обошлась нашему государству и народу. Что касается Молотова, то хотя он много делал для страны, особенно во внешней политике, но в некоторых вопросах перед войной, во время войны и после не всегда проявлял принципиальность, он проглядел ряд серьезных проблем.
Мы все с исключительным напряжением слушали и следили за происходящим.
Молотов поднял руку, попросил слова. Сталин кивнул. Вячеслав Михайлович спустился к трибуне и сказал:
— Товарищи! Конечно, в моей работе были ошибки и упущения, но я всегда был учеником товарища Сталина. — И вернулся на свое место.
Поднял руку Микоян, попросил разрешения сказать несколько слов. Сталин опять кивнул. Анастас Иванович, подойдя к трибуне, сказал:
— Товарищи! Признаю, что и у меня были ошибки, но не преднамеренные. Каждое свое действие, внутри страны и на международной арене, я согласовывал и старался осуществить как можно лучше, с пользой для нас…
Сталину, видимо, надоело слушать, и, посмотрев на Микояна, стоявшего к нему спиной, он махнул рукой. Зал немедленно отреагировал очень эмоционально, стали кричать:
— Хватит заниматься самооправданием! Знаем вас, товарищ Микоян!
— Кончайте вводить в заблуждение ЦК!
Микоян хотел сказать еще что-то, но зал прервал его, он сел на место.
Сталин сказал:
— Давайте оставим их в составе Президиума. В печати публиковать персональный состав Бюро Президиума не стоит, поскольку это внутренний орган ЦК. Опубликуем составы Президиума, Секретариата, руководства Центральной ревизонной комиссии и Комитета партийного контроля.
Все согласились. Затем он сказал буквально несколько слов о задачах, вытекающих из итогов съезда и данного Пленума. И закрыл Пленум.
После этого И. В. Сталин прожил всего лишь четыре месяца и 21 день.
С. Кинзер, корреспондент «Нью-Йорк таймс», из Баку (1997 г.):
«История 26 комиссаров является одновременно волнующей легендой о жертвах и предметным уроком использования истории в политических целях.
Через несколько месяцев после того, как Ленин в 1917 году захватил власть, он был втянут в борьбу с турками и англичанами за власть над нефтедобывающим Кавказом. Он послал в Баку одного из своих верных помощников, Степана Шаумяна, которому было поручено установить советскую власть.
Шаумян и его товарищи сумели захватить власть в Баку. Они бросили в тюрьмы своих противников, закрыли газеты, распустили городской Совет и бездействовали в то время, когда армянские боевики убивали тысячи азербайджанцев, подозреваемых в антикоммунистических убеждениях.
Но, поскольку Ленин не сумел послать Шаумяну военную помощь, его правительство вскоре пало, и его сменило новое правительство, провозгласившее независимость Азербайджана. Комиссары были арестованы, перевезены через Каспийское море. Их посадили на поезд, идущий в пустыню, которая теперь является территорией Туркменистана. 20 сентября 1918 года, незадолго до рассвета, их вывели на насыпь и расстреляли.
Независимый Азербайджан продержался всего 23 месяца. Марксисты восстановили здесь свою власть и вскоре начали прославлять комиссаров как героев-мучеников. Вина за их гибель была возложена на английские войска, которые тщетно пытались помешать большевикам установить контроль над Кавказом.
Поскольку Азербайджан — это страна поэтов, об этих мучениках было написано множество стихотворений и песен.
Попытки современных ученых установить правду о казни комиссаров не имели успеха. Нынешний консул Великобритании в Баку Кейт Оливер сказал, что все, что ему удалось сделать, — это установить на основе прочитанного, что обвинения в участии англичан в этих казнях были ложными.
Один вопрос, который остается без ответа, — это вопрос о том, каким образом молодому армянскому большевику Анастасу Микояну, который был арестован вместе с комиссарами, удалось избежать смерти. Микоян продолжал занимать высокие посты при всех советских руководителях — от Ленина до Брежнева, подтверждая репутацию мастера выживания, которую он впервые приобрел в Баку.
Недавно одна бакинская газета опубликовала статью, в которой выдвигается предположение о том, что Шаумян тоже убежал от расстрельной команды и направился в Индию, где начал новую жизнь, но в статье не приводится никаких доказательств.
«Последние дни бакинских комиссаров всегда были окружены большой тайной», — пишет историк Питер Хопкирк. Чтобы узнать всю правду, надо, по его словам, «войти в лабиринт лжи, уверток, исчезнувших телеграмм и пропаганды».
Микоян — Берия. Микоян — Хрущев. Микоян — 27 бакинский комиссар. Его роль во всей сталинско-хрущевской эпохе, несомненно, очень велика и до конца не прояснена.
