же день в 16 часов передал, что кап. Орловым приняты условия: «1) Отправление отряда на фронт; 2) подчинение отряда командованию; 3) своевременное прибытие на фронт; 4) исполнение всех приказов». Вместе с тем он, Коропачинский, донёс об «условиях кап. Орлова»: «1) Разрешить проход через Симферополь. Личными врагами кап. Орлова распространяются слухи о причастности его к большевикам, причём кап. Орлов заранее представит маршрут. 2) Реабилитация отряда опубликованием в печати, с указанием, что происшедший конфликт являлся следствием отрицательной деятельности некоторых представителей власти. 3) Возвращение в отряд чинов первого Крымского полка добровольцев. 4) Подтверждение ген. Слащевым данного им 11-ти дневного срока для направления отряда на фронт и облегчение отряду снабжения при движении его на фронт».
В ответ на эти условия кап. Орлова, за подписью ген. Шиллинга в тот же день последовала телеграмма на имя кап. Орлова: «1) Должен быть исполнен приказ о движении на Арабатскую стрелку, а не о движении через Симферополь. 2) Реабилитация в газетах и приказах будет указывать, что безобразное состояние тыла привело некоторые горячие головы к нарушению дисциплины. Поступок этот будет ими искуплён на фронте, поэтому они от всякого взыскания освобождаются. Тыл же будет реорганизовываться. 3) Чины Крымского полка добровольцев влиты в войсковые части, поэтому возвращение их затруднительно, в благоприятных же случаях нужно запросить их желание. 4) Подтверждаю 11-ти дневный срок для движения на Арабатскую стрелку, считая выступление 11 февраля. 5) При исполнении приказов личную неприкосновенность всех чинов отряда гарантирую».
По передаче кап. Орлову приведённой выше телеграммы ген. Шиллинга, г. Коропачинский телеграфировал: «мы считаем конфликт ликвидирован и просим отдать распоряжение о прекращении военных действий».
Под этой телеграммой имеется и подпись кап. Орлова. В тот же день ген. Шиллингом был отдан приказ № 0231557: «Кап. Орлов с его отрядом подчинился командованию и выдвигается на фронт, где его состав, согласно воле Главнокомандующего ген. Деникина, искупит свой поступок, слава Богу, не приведший к пролитию крови и тяжелым последствиям. Сенаторская ревизия, назначенная ген. Деникиным, выяснит подробно всю картину событий, вызвавших преступление в Симферополе, пока же ясно, что одной из главных причин явилась возмутительная разруха тыла, преступная небрежность и интриги отдельных должностных и других лиц. Частичная замена представителей власти уже произведена, дальнейшая в зависимости от результатов ревизии…»
12 февраля кап. Орлов действительно оставил Ялту и донёс ген. Слащеву о своем выступлении «на фронт против большевиков по маршруту, условленному в переговорах и утверждённому Вашим превосходительством и ген. Шиллингом».
В разговоре, происшедшем 13 февраля между генералами Шиллингом и Слащевым, последний, между прочим, докладывал, «что Коропачинский массу напутал, между прочим, разрешив от моего имени двигаться через Симферополь, на что его никто не уполномочивал».
В результате кап. Орлову было дано разрешение на проход через Симферополь, причем, по имеющимся сведениям, кап. Орлов появился в городе на автомобиле в сопровождении конного конвоя, что, естественно, вызвало сенсацию. За его подписью на улицах были расклеены воззвания с обращением к рабочим и крестьянам с призывом записываться в отряд и указанием, что безобразия, творимые при комиссарах и коммунистах, продолжаются, благодаря попустительству некоторых лиц командного состава. Наличие длительных переговоров высшего командного состава с кап. Орловым, явно восставшим против начальства, вызывало всеобщее недоумение и окружало имя кап. Орлова ореолом защитника правого дела. По мнению некоторых свидетелей, безнаказанность и даже торжество участников предательства и мятежа приведёт к тому, что борьба с тыловой разрухой станет ещё труднее и окопавшиеся в тылу дезертиры почувствуют твёрдую почву под ногами, вместо с тем, положение начальствующих лиц, находящихся в тылу, станет ещё более трудным, так как они, естественно, оказались виновными в глазах общества. Сторонником мягких мер в ликвидации Орловщины был генерал-квартирмейстер штаба войск Новороссийской области полк. Коновалов, с мнением коего согласился ген. Шиллинг, который и занимал, как видно из изложенного, примирительную позицию. Однако, после того как Орлов не подчинился ген. Шиллингу, отправившему ему письмо и вызывавшего его по телефону, полковником Коноваловым был выработан план воздействия на Орлова вооружённой силой. План это не был приведён в исполнение по настойчивой просьбе ген. Слащева и энергично поддерживавшего его кн. Романовского, желавших ещё раз испытать путь морального воздействия на Орлова, в результате чего и был послан к нему Коропачинский. Чем объясняется предпочтение ген. Слащевым тех мягких мер к ликвидации явного восстания кап. Орлова, которых он, ген. Слащев, держался с самого начала этого восстания, лишь временами переходя к угрозам кап. Орлову, по делу представляется неясным.
Обращаясь к характеристике выступления кап. Орлова с точки зрения политической, надлежит указать, что первоначально оно было принято за движение монархическое, возглавляемое кн. Романовским. Так, начальник особой части Крыма шт. кап. Короватский показывает, что группа лиц вела переговоры с кн. Романовским о восстановлении монархии в России и что кн. Романовский согласился принять на себя организационную работу по части формирования добровольческих частей, долженствующих в будущем стать первой гвардией, выступающей под новыми лозунгами, при этом кн. Романовский, не желая пятнать своего имени в том случае, если движение провалится, выдвинул рекомендованного ему кап. Орлова, которому было сказано лишь, что только молодое офицерство может спасти общее положение и было гарантировано, что со всеми его действиями согласится ген. Слащев, к которому накануне переворота должен был выехать кн. Романовский для переговоров. Самый же переворот должен был совершиться во имя чистки тыла и назначения более энергичных и честных тыловых работников (т. III, л. 130).
Показание шт. кап. Короватского не нашло однако себе никаких подтверждений, в частности, по делу не установлено ни наличия в Крыму сколько-нибудь распространённой монархической организации, ни таковой же агитации во время, предшествовавшее выступлению кап. Орлова. Единственным указанием на связь выступления кап. Орлова с задачами монархического переворота служит обращение полк. Артоболевского к офицерам и солдатам, собранным в одной из казарм, с речью приблизительно следующего содержания: «Кап. Орлов просит передать офицерам и солдатам, что его организация – организация монархическая и что он во главе с кн. Романовским, братом Государя, уходит в Ялту в виду непризнания их организации ген. Слащевым и Май-Маевским и просит всех офицеров и солдат, любящих нашего Государя, следовать за ним» (т. I, л. 16, 64, 122 и др.).
Что же касается группировки лиц монархического направления в доме Муфти-Заде, то по этому поводу можно считать установленным лишь то, что в доме этом происходили какие-то совещания с участием кн. Романовского, но по какому поводу и в каких целях – неизвестно (т. II, л. 67).
Больше имеется указаний на то, что организация
