Пу И в детстве был ужасным баловником и проказником. Во время занятий он мог неожиданно снять ботинки и чулки и бросить их на стол, а наставник обязан был снова надеть их на него, мог подозвать к себе учителя и вырвать у него волосок из густых бровей и т.п. Поэтому чтобы изменить его поведение в лучшую сторону и заставить усерднее учиться, когда мальчику исполнилось девять лет, наставники придумали еще один метод, способствовавший, по их мнению, успешным занятиям Сына Неба. Ему подыскали соучеников, каждый из которых за учебу с императором ежемесячно получал вознаграждение в 80 лянов серебром и право въезда в запретный город верхом (такое право считалось большой честью в среде родственников императорской семьи, несмотря на то что уже существовала республика). Соученики удостаивались еще одной «чести» в соответствии с древним китайским изречением: «Когда ошибается князь, то наказывают птицу» – получали в классе от учителей наказание вместо маленького императора. Если учителя хотели усовестить императора, они обращаясь к его скромно сидевшему соученику говорили типа: «Какой же ты все-таки шалопай!», либо что-то другое в таком же духе.
К тринадцати-четырнадцати годам Пу И прочел немало книг, среди них почти все, что относилось к неофициальным историям и запискам минской и цинской династий; исторические романы, изданные в конце эпохи Цин и в первые годы республики; приключенческие романы об отважных рыцарях и детективные истории, сборники новелл и т.п. Став постарше подросток стал сам сочинять немало «удивительных историй», снабжая их собственными иллюстрациями, затем прочитывая их.
Занятия начинались ежедневно с восьми и длились до одиннадцати часов утра, позже были добавлены еще уроки английского языка с часу до трех. К началу занятий император прибывал во дворец Юйцингун в желтом паланкине с золотым верхом. После его приказа: «Позвать!» – евнухи, следуя императорскому повелению, созывали учителей и соучеников, ожидавших в боковом помещении. Причем в зал они входили в определенном строго установленном порядке: впереди шел евнух с книгами, за ним – учитель, который вел первый урок, после него – соученики. Учитель, войдя в дверь, останавливался замирая по стойке смирно, выполняя церемонию приветствия. По ритуалу мальчик не был обязан отвечать на его приветствие, так как «хотя он и учитель, но подданный; хотя это и ученик, но повелитель». После этого соученики становились на колени и приветствовали Сына Неба. Затем все садились. С северной стороны стола, лицом у юг, по этикету, сидел один император; учитель сидел слева от него. Лицом на запад, около учителя, сидели соученики. Евнухи клали их шапки на специальные подставки и гуськом уходил. Так начинался обычно урок вместе с императором.
По китайскому языку в Пу И было сначала один, а затем три преподавателя. Хуже всего у императора, по его собственным воспоминаниям, было с маньчжурским языком. Он учил его уже несколько лет, но знал всего лишь одно слово – «или », означавшее «вставай». Да и то потому, что это был необходимый ответ на вежливую фразу, которую произносили, стоя на коленях, маньчжурские сановники всякий раз, когда выражали свое почтение.
К 11 годам императору, помимо китайских наставников, решили найти преподавателя-иностранца. Он должен был учить мальчика английскому языку, быть его дополнительным и надежным «телохранителем», знакомить Сына Неба с современными достижениями европейской науки и техники и обстановкой в мире. Поиски императорских чиновников (последовала рекомендация сына Ли Хунчжана Ли Цзинмая) такого человека удачно закончились на господине Реджинальде Флеминге Джонстоне. Ранее Джонстон, типичный англичанин (шотландец по национальности), магистр литературы Оксфордского университета, служил секретарем у английского генерал-губернатора в Гонконге, был административной главой английской концессии Вэйхайвэй, которую получила Англия в 1898 г. в результате «битвы за концессии». За двадцать лет своего пребывания в Азии он объездил все провинции Китая, облазил известнейшие горы и реки, осмотрел все исторические памятники и достопримечательности Поднебесной. Он хорошо знал историю Китая, нравы, привычки и обычаи населения различных районов страны, изучал философию Конфуция, Мо-цзы, буддизм и даоисизм и особенно любил древнюю китайскую поэзию. Он любил читать танские стихи, покачивая головой, повышая и понижая голос и останавливаясь на цезурах, совсем как китайцы.
Официальное приглашение последовало с китайской стороны после обращения Сюй Шичана в английскую миссию. 4 мая 1919 г. отец императора и китайские наставники официально представили мистера Джонстона императору. «По этикету приема иностранных официальных лиц я сидел на троне, – вспоминал позднее Пу И, – он поклонился мне. Я встал, поздоровался с ним за руку, после чего он снова поклонился и отступил назад. Когда он подошел опять, я ему поклонился – это предусматривала церемония поклонения ученика учителю. Затем в присутствии наставника Чжу Ифаня начался урок» [23].
Как вспоминал Пу И, он первое время чувствовал некоторую скованность в присутствии Джонстона, человека лет сорока с голубыми глазами и светлыми, с проседью волосами, ловкого и быстрого с гладкой китайской речью, которую мальчик понимал даже лучше, чем фуцзяньский диалект своего китайского наставника Чэня или цзянсийский диалект наставника Чжоу.
Первое время Пу И, побаиваясь своего нового учителя, который называл своего маленького ученика «ваше величество», прилежно занимался с ним английским языком, не смея поступать так же, как с китайскими наставниками, с которыми он вел себя довольно фривольно: когда ему надоедало заниматься начинал болтать, либо вовсе отпускал их, заявляя, что он устал, зная что ему не будут перечить. Если мальчик был повинен в чем-то, то один из маленьких евнухов должен был быть за него отбывать наказание.
Когда императору надоедало заниматься, либо он уставал, Джонстон, отложив книгу в сторону, начинал о чем-либо интересном и занимательном рассказывать своему ученику. Для лучшего усвоения английского языка учитель предложил на уроках английского языка заниматься вместе с еще одним соучеником. Усилия Джонстона не пропали даром, как отмечали многие из тех, кто встречался с Пу И позднее, император очень хорошо владел английским языком, у него было отличное оксфордское произношение. Джонстон проявлял большое терпения в обращении с маленьким императором и во время его учебы.
За хорошую работу Сын Неба пожаловал английскому наставнику шарик первого класса, и тот с благодарностью принял это награждение. Джонстон специально сшил себе полный комплект придворной одежды образца цинского двора. В этой одежде он позировал перед фотокамерой, стоя у входа в свою загородную дачу в горах Сишань, позднее он раздаривал эти фотографии родственникам и друзьям.
