Две недели пролетели,
Наступил последний день,
Снова ангелы запели,
Было небо - стала темь.
На суд, на суд
Архангелы зовут
На суд, на суд
Нас ангелы зовут,
На суд, на суд
Торопится народ,
А мы наоборот.
Михаил гремит тромбоном,
Гавриил трубит трубой,
Рафаил за саксофоном,
Уриил дудит в гобой.
На суд, на суд
Картавые идут,
На суд, на суд
Плюгавые идут,
На суд, на суд
Слюнявые идут,
Сопливые бегут.
Ну-ка грянь жезлом железным
Да по глиняным по лбам,
По красивым, по облезлым,
По повапленным гробам.
На суд, на суд
Покойники идут,
На суд, на суд
Полковники идут,
За ними под-
Полковники идут,
Хреновину несут.
В Вавилоне треснет башня,
Небеса стоят верх дном,
Все дрожат, а нам не страшно,
Пусть смолой горит Содом.
А нас, а нас
Давно на небе ждут,
Пускай еще
Немного подождут,
Пускай сперва
Гоморру подожгут
А нам протянут жгут.
Мы невинные младенцы -
Двенадцать тысяч дюжин душ,
Чистой истины владельцы -
Мы всю жизнь мололи чушь.
А нас, а нас
Не тронут в этот час,
А нас, а нас
Сперва посадят в таз,
Потом слегка водою обольют -
Вот весь наш Страшный суд.
1965
Двенадцать тысяч дюжин душ. "И я слышал число запечатленных: запечатленных было сто сорок четыре тысяч".
Царствие ему Небесное.
"Вышедшим на улицы юным гражданам не нужны ни месть, ни скрепы, ни порка, ни манок. Им нужно разнообразие, им нужно достоинство, им нужна, в конце концов, новая норма — приличный и понятный стандарт человеческого бытия в России XXI века, который так и не появился за 25 лет существования российского государства. Вопрос, что значит «нормальная жизнь» в России, все еще остается без ответа. Тот, кто сможет убедительно и честно ответить на этот вопрос — Кремль ли, Навальный ли, кто-то другой, — получит доверие (но не собачью преданность), интерес (но не обожание), готовность действовать (но не послушание) нового российского среднего класса".
http://www.rbc.ru/.../27/03/2017/58d8ef849a7947cae72bba3b
Очень интересно написал Константин Гаазе на РБК.
За текст, который внизу, на меня 2 года назад обиделись феминистки - почему, за что, я этого и сейчас не понимаю, и тогда не понимал. Но тогда, в тот же день, написал еще один текст:
По следам сегодняшних дискуссий вспомнил анекдот из забытой мною книги - он, очевидно, про Францию 18 века, этого же времени источник. Знающие люди подскажут, чьи записки. В них рассказывается, как дама пришла на бал более обнаженной, чем было принято. На прекрасной вздымающейся груди покоилось усыпанное камнями распятие. Туда устремились все взоры. Какой-то остроумец, заметив сладострастный пожирающий взгляд прелата, не удержался и съязвил: "Ваше преосвященство не может оторваться от Креста". "Почему вы так решили? - возразил прелат, - мне больше нравится Голгофа".
Франция 18 века, конечно, несравнимо свободнее нынешней России, здесь за такие шутки сожгут и спичек не пожалеют. Сразу две группы товарищей разведут костер. Про православный Талибан и так понятно, но чуждые ему феминистки со своей стороны поднесут дров, подольют бензинчика. Желание быть оскорбленными у них одинаковое. Высокое, гордое чувство, оно над ними, как знамя, стоит и, как пламя, их освещает.
P.S. Знающие люди всегда придут на подмогу. Глеб Смирнов в комментариях уточняет, что герой анекдота, действительно, француз, и острый смысл - галльский, но действие происходит в Риме. Это кардинал де Бернис, посланник Французской короны, на приёме у княгини Сантакроче, в палаццо ее имени, неподалёку от Кампо де Фиори.
