А весной следующего, 1909 года Беляев получил диплом Демидовского юридического лицея. Когда же он успевал учиться?
Со второй половины 1906 года и до весны 1909-го о происходящем в лицее ярославская пресса не сообщает ровным счетом ничего. Полтора года он с газетных полос не сходил, а тут полное молчание! В чем причина? А в том, что ничего, представляющего интерес для широкой публики, в лицее более не происходило. Впрочем, один эпизод все-таки привлек внимание газетчиков:
«Во вторник 11 октября [1906 года] в здании Лицея состоялось собрание студентов, вошедших в состав академического союза (то есть тех, кто предпочитал учиться, а не бунтовать. — З. Б-С.).
Предметом обсуждения был проект одного из членов союза о желательных изменениях в учебной части, сводившихся в общем к следующему:
Совершенное уничтожение выдачи дипломов и замена их свидетельствами о прослушании полного курса (без всяких прав по государственной службе); в случае невозможности устранения совершенно дипломного зла, — уничтожение различия дипломов, уничтожение пятибалльной системы… обеспечение доступа в Лицей в качестве вольнослушателей лиц обоего пола, без различия вероисповеданий и национальности, начиная с 16-тилетнего возраста. <…>
Проект этот собранием принят и внесен на обсуждение совета профессоров Лицея»[89].
Как явствует из дальнейшего, профессора к смелому реформатору не прислушались и уничтожить лицей не дали.
Поступив в лицей в 1902 году, Беляев успел до Кровавого воскресенья прослушать пять семестров. Оставалось еще три. В 1905-м учиться не довелось. Не порадовала и первая половина 1906-го. Итак, полтора года были потеряны. Развитию искусства в Смоленске посвятил Беляев вторую половину 1907-го и вторую половину 1908 годов. Следовательно, на учебу и пребывание в Ярославле оставались весь 1906/07 учебный год и вторые семестры 1907/08 и 1908/09 учебных годов.
Правда, 10 февраля 1909 года Беляев находился в Смоленске, где принял участие в литературном вечере, посвященном Л. Н. Толстому, и исполнял роль в постановке третьего акта из драмы «Власть тьмы»[90]. По всей видимости, расписание последнего семестра выпускного курса было более свободным — Беляев, например, мог воспользоваться отпуском для написания дипломного сочинения.
Итак, для завершения образования пришлось прослушать, в общей сложности, четыре семестра. Вызвано это, скорее всего, было тем, что прослушанный в 1904 году первый семестр третьего курса Беляеву по какой-то причине не засчитали.
Но, как бы то ни было, весной 1909 года в Смоленск наконец-то прибыл из Ярославля не «вечный» студент, а дипломированный юрист.
Неясным остается еще одно обстоятельство — финансовое. На какие средства жил Беляев в годы учебы и вынужденного безделья. В автобиографии он называет лишь один и явно случайный источник существования: «В студенческие годы зарабатывал одно время игрой в оркестре цирка Труцци»[91]. Под «игрой в оркестре» Беляев несомненно имеет в виду игру на скрипке. Но вот беда — в Ярославле, по месту учебы, московский цирк Труцци гастролировал лишь в период летних каникул, а первые гастроли в Смоленске случились только в 1912 году. Надо полагать, что о своих дореволюционных финансовых возможностях Беляев предпочитал в советское время не распространяться.
Это все, что мы могли узнать о трех с половиной годах жизни Беляева, анализируя и сопоставляя данные прессы. Но, кроме учебы и общественной деятельности, есть у человека и личная жизнь. И здесь мы располагаем счастливой возможностью обратиться к самому необширному разряду сведений о Беляеве — воспоминаниям.
В 1974 году в букинистический магазин в проезде Художественного театра (ныне Камергерский переулок) принесли на продажу личные бумаги, оставшиеся от директора одной из московских школ Веры Васильевны Прытковой (урожденной Былинской). Родилась Вера Васильевна в Смоленске, но еще в юности перебралась в Москву — сначала как курсистка, затем учительница и директор школы. Выйдя на пенсию, решила записать свои воспоминания о встречах с Беляевым, но публиковать их не стала. Из букинистического магазина они попали в Центральную научную библиотеку Всероссийского театрального общества, где теперь и хранятся[92].
С Беляевым Вера Былинская познакомилась в 1908 году (относительно даты она сомневалась, но, как мы убедимся, то был действительно 1908 год). И вот что она вспомнила:
«Лето (не помню 1908 или 1909 [года]) не обещало мне ничего особенно приятного в смысле времяпрепровождения. Близкие знакомые и друзья переезжали из города куда-нибудь на отдых, мне предстояло остаться довольно одинокой в нашем милом Смоленске.
И вдруг неожиданно все изменилось.
Я встретила на улице свою подругу детства, с которой мы последние месяцы как-то не виделись. Оказывается, за это время она успела выйти замуж и, увидев меня, сейчас же потащила к себе знакомиться с мужем. Муж ее был студент Ярославского лицея Александр Романович Беляев.
Мы стали часто встречаться, и около четы Беляевых быстро сплотился постоянный кружок из пяти человек.
Собственно, дружны были раньше только мы с Аней, замуж она вышла недавно, а двое других были еще мало знакомые друг другу люди, но как-то само собой вышло, что мы все сдружились, а иногда компания пополнялась кем-нибудь.
А. Р. имел неиссякаемые планы для нашего времяпрепровождения. Мы совершали интересные прогулки, играли в теннис, выезжали за город, в дождливую погоду занимались литьем из гипса, чтением, разыгрывали маленькие, сочиненные им сценки и др. Однажды А. Р. предложил нам пойти гулять на поляну около крепостной башни Веселухи[93], сам же взял с собой большой пакет. Секрет пакета открылся по приезде на место назначения, — в пакете был бумеранг. У австралийцев эта вещь имеет разное назначение, например, служит как охотничье оружие и служит для игры — задача состоит в том, чтобы метнуть его так, чтобы он, описав в воздухе круг, вернулся к ногам того, кто бросил его. Много раз мы ходили, упражнялись в метании бумеранга, но это оказалось очень трудно, и овладел этим искусством один Ал[ександр] Ром[анович].
Иногда мы брали лодку. Около Смоленска Днепр имеет довольно быстрое течение, и, очевидно, для большей устойчивости все лодки делаются двойные, т. е. две скрепленные рядом… Участники прогулки получали от А. Р. задание приготовить небольшой интересный рассказ на вечер. Часов в шесть, запасшись продуктами, все были на месте и отплывали к Шейновскому мосту за город. Там, на опушке леса, раскладывали костер. Начинались разговоры и, главное, рассказы. Не все выполняли задание — иметь наготове рассказ, но Шура Ром, как мы стали его звать, был и тогда мастер найти занимательный сюжет и выручить нас. Жаль было возвращаться в город.
