Впоследствии X. Кабакчиев стал видным функционером Коминтерна, присутствовал от имени ИККИ на XVII съезде итальянских социалистов в Ливорно, а в 1924 году был даже избран в состав Интернациональной контрольной комиссии (ИКК) Коминтерна.
«…B нашем конкретном случае, — утверждал Ст. Минев, — единственный способ разрешить этот «проклятый» балканский вопрос заключается в создании Балканской федеративной республики. Основанной на демократической базе полной национальной автономии в области культурной жизни, освобожденной от династий, таможенных и политических границ, освобожденной от милитаризма, объединенной основополагающими законодательными актами, в которых должна быть запечатлена свободно выраженная воля народных масс»[85]. Статья была перепечатана многими изданиями, и в частности сербскими газетами. Тем самым военное руководство сербов попыталось использовать эти статьи в своих целях. В итоге Ст. Иванов был в 1917 году заочно приговорен болгарским судом к смертной казни.
После Февральской 1917 года революции женевская группа большевиков поручает Ст. Иванову явки, связь и информацию в печати о событиях в России, а также перевод и издание на французском языке работы В.И. Ленина «Государство и революция». Ст. Иванов вместе с Фрицем Платгеном был одним из организаторов; левого крыла Швейцарской социалистической партии, принял активное участие в создании Комитета сторонников III Интернационала. Он был одним из основателей, а вместе с большевиком Вячеславом Алексеевичем Карпинским и редактором ставшей выходить в Женеве газеты «Ля Нувель Энтернасьональ».
В октябре 1919 года Стоян Иванов, получив советский паспорт на имя Д. З. Лебедева, по заданию ЦК партии большевиков выезжает во Францию в помощь А. Е. Абрамовичу, чтобы ускорить процесс консолидации сторонников III Интернационала. В моменты частых отлучек А. Е. Абрамовича Стоян Иванов фактически выполнял функции представителя Коминтерна. Позже он занимался организацией журнала «Бюллетэн коммюнист», став под псевдонимом Лоренцо Ванини его соредактором. При его участии в Париже был установлен радиопередатчик[86].
Ст. Иванов неоднократно письменно информировал Москву о политической ситуации во Франции. В докладе от 10 марта 1920 года он, как и А. Е. Абрамович, предостерег ИККИ от ставки на Французскую коммунистическую партию Раймона Перика, назвав ее «большим обманом». Он дал резкую критику ее программы и тактики, указав, что «в ней есть нечто забавное и трагическое одновременно. Забавное, потому что она слишком глупа, слишком мелкобуржуазна, слишком индивидуалистична. Трагическое, потому что она является инстинктивным протестом против духа и политики проституирования социалистической партии. Когда мы получили письмо Троцкого и циркуляр Зиновьева, — продолжал С. Иванов, — мы подумали, что слово «Перика» — ошибка и что подразумевалось слово «Париж», настолько непонятным нам казалось внимание и значение, которое придавали этой партии. Правые, центристы, как и буржуазная пресса, веселились, высмеивая нас с «французской коммунистической партией» Перика»[87]. Изучив эту информацию, ИККИ перестал поддерживать Р. Перика.
После съезда Французской социалистической партии (СФИО) в Страсбурге Л. Ванини вместе с секретарями Комитета III Интернационала Фернаном Лорио и Борисом Сувариным совершил нелегальную поездку в Берлин, где последние встречались с представителем Коммунистического интернационала молодежи Воиславом Вуйовичем и М. М. Бородиным, совершавшим поездку по Европе.
В качестве делегата от СФИО Л. Ванини 2 июля 1920 года выехал из Парижа в Россию, чтобы принять участие в работе II конгресса Коминтерна. В частности, он внес вклад в работу комиссии конгресса по аграрному вопросу, председателем которой был В. И. Ленин. К сожалению, Васил Коларов еще в 1925 году констатировал, что «никаких следов» деятельности этой комиссии «не сохранилось»[88]. Наряду с Раймоном Лефевром Л. Ванини назначили ответственным за издание во Франции журнала «Коммунистический интернационал». Обратно в Париж он вернулся в ноябре 1920 года, в дороге до Берлина его сопровождали член французской коммунистической группы Жак Садуль и Клара Цеткин.
Его деятельность во Франции накануне съезда Социалистической партии в Туре Клара Цеткин охарактеризовала следующим образом: «О Ванини… говорят, что он боязлив, даже трусоват, малодушен, живет замкнуто в своей комнате и страдает манией преследования, видя во всех шпионов. Он, правда, умнее и политически образованнее, чем Абрам[ович], но вся его деятельность исчерпывается интригами против последнего»[89]. Доля истины, конечно, в этих словах была, но гораздо больше — личной неприязни Альфреда Росмера, члена Комитета III Интернационала, главного информатора К. Цеткин по этому вопросу.
В апреле 1921 года, опасаясь повторного ареста по делу Залевского, Л. Ванини перебрался в Берлин, где стал работать в Статистико-информационном институте ИККИ, именовавшемся также Бюро Евгения Варги. Но при этом Л. Ванини отнюдь не превратился в скромного ученого-статистика, далекого от реальной политики. Когда осенью 1922 года борьба между группой Бориса Суварина и центристским течением в ФКП во главе с Марселем Кашеном и ЛюдовикоМ-Оскаром Фроссаром достигла своего апогея, он активно поддержал последних, и особенно М. Кашена. Однако в Москве решили тогда сделать ставку на Б. Суварина. На IV конгрессе Коминтерна Руководящий комитет ФКП (предшественник Центрального комитета) был реорганизован в пользу «левых», «центристское течение» устами Н. И. Бухарина осуждено, а смещенный ранее по предложению Л.-О. Фроссара с поста директора «Бюллетэн коммюнист» Борис Суварин вновь занял свой пост. Вызванный в Москву Л. Ванини оказался в изоляции. Позже, в одном из выступлений он так охарактеризовал сложившуюся ситуацию; «В 1922 году во время IV конгресса Коминтерна я защищал позицию во французском вопросе, немножко (I) отличающуюся от линии Коминтерна в этом вопросе»[90].
Л. Ванини отправили обратно в Берлин, а Л.-О. Фроссар 1 января 1923 года подал в отставку с поста Генерального секретаря ФКП.
Несмотря на выявившиеся разногласия, Исполком Коминтерна, видимо, продолжал доверять Л. Ванини, поскольку дал ему задание регулярно информировать Москву о развитии событий во Франции. По крайней мере еще четыре раза — в 1925, 1929, 1930 и 1934 годах, он приезжал в Париж.
27 января 1925 года Л. Ванини в письме «Евсееву» (т. е. Г. Зиновьеву) и И. Пятницкому поделился впечатлениями о посещении четвертого съезда ФКП, состоявшегося накануне. Он сообщал, что присутствовал не только на самых важных заседаниях делегатов, но и заседании членов нового Центрального комитета и политбюро. «Три самые характерные стороны IV конгресса фр[анцузской] компартии произвели на меня неотразимое впечатление и заставили воочию убедиться, что во Франции создается в самом деле и крепнет настоящая компартия, — писал Л. Ванини. — Вот какие:
