Перед камерой у нее возникают проблемы из-за собственной неуверенности. Ко всему, ей не нравится, что ее партнер Дастин Хоффман, по ее мнению, имеет гораздо больше привилегий, хотя, думается, он имел на это и больше прав. Раздражало Робертс и то, что фея по ходу действия ходит босиком, в результате чего у актрисы от многочисленных дублей появились болячки на ногах. Спилберг понимал состояние Джулии и всячески шел ей навстречу. Он вынужден был приставить к ней специального работника с губкой и полотенцем — после каждого дубля тот должен был мыть и вытирать ей ноги, а потом передавать ей туфли.
Пресса, конечно, в нетерпении ожидала скандала и новых выходок взбалмошной сумасбродки, каковой журналисты считали Джулию. Но их прогнозы не оправдались: до скандала дело не дошло. По завершении съемок актриса вновь становится прежней «Леди Улыбкой».
Впрочем, повода для большого веселья не было. Последние фильмы с ее участием в прокате потерпели фиаско. Картина «Умереть молодым» не пользовалась таким успехом, как «Красотка» и «В постели с врагом». История о своенравной девице, ухаживающей за смертельно больным человеком, которая в конце концов влюбляется в него, не нашла отклика в сердцах зрителей, ждавших от Робертс очередной комедии. И хотя игра Джулии в картине была отмечена критиками, сам фильм обозвали «слезовыжимателем».
Многим казалось, что Робертс неутомима. Еще бы. Менее чем за пять лет она снялась в 10 фильмах! Она как-то сказала: «Я обожаю свою профессию и единственное, на что я могу пожаловаться, — это то, что иногда мне приходится тратить время на отдых». Однако, думается, как раз отдохнуть ей в данный момент было необходимо. Тем более, что на нее ополчилась пресса. Вспомнили, что на съемках «Крюка» с ней произошел нервный срыв, и Спилберг тогда вынужден был отправить ее к психиатру. Стали распространять слухи, что она, подобно своему брату Эрику, потребляет наркотики. Пресса язвила, что Робертс, по всей видимости, пригодятся те 7 миллионов, полученные у Спилберга, ибо, возможно, «это ее последний фильм, после которого все деньги пойдут на лечение».
И опять Робертс в поиске. «Чтобы узнать новости моей личной жизни, мне достаточно открыть газету», — говорила она. Период же после 1991 года Джулия прокомментировала следующими словами: «Я не снималась не из принципа. Просто проекты, которые мне предлагали, были отвратительными. Я не собиралась меняться только потому, что вокруг меняются обстоятельства. Я была очень уверена в себе: мне было 24 года, и я не хотела подчиняться давлению. В отместку обо мне стали говорить, что у меня проблема с психикой и что я наркоманка. Одна очень известная актриса согласилась на роль, от которой я отказалась, и поэтому меня стали считать дебилкой».
Впрочем, пресса не унималась. Каждый день после уединения Робертс журналисты в своих статейках наносили ей травму за травмой своими прогнозами: «Ее отпуск длится уже более полутора лет и вряд ли когда-нибудь завершится. А образ жизни внушает серьезные опасения относительно ее вменяемости».
Конечно, Джулия частенько сама давала повод для подобных заявлений. Она с головой погрузилась в любовные переживания. Сначала она появлялась на светских раутах и премьерах, едва держась на ногах после выпитой бутылки текилы, в обнимку с каким-то подозрительным спутником. Потом и вовсе, напялив драные джинсы и безразмерную футболку, все вечера проводила в затрапезных дискотеках и барах. Ее, как и прежде, принимали там за свою, и что удивительно, никто в ней не узнавал знаменитую «Красотку». Неожиданно для себя она почувствовала себя той, кем, собственно, и была — обыкновенной девчонкой, которой не успела побыть в свое время. Видел ли ее в этот период брат Эрик, утверждать трудно, но поводом для их ссоры стал именно внешний облик сестры, поскольку он начал критиковать ее стиль, манеры и прическу. Это произошло незадолго до несостоявшейся свадьбы с Сазерлендом. Джулию буквально ошеломил удар, нанесенный братцем, который ни с того ни с сего публично оскорбил сестру, обвинив ее в дурных провинциальных вкусах. Якобы Джулия и выглядит, и одевается хуже всех в Лос-Анджелесе…
Какое-то время она не могла понять, что произошло в их отношениях с братом. С некоторых пор он разговаривал с ней подчеркнуто насмешливо, а главное — снова стал колоться, как будто назло… А однажды позволил себе жестоко высмеять ее в присутствии Кифера, который, к ее ужасу, не удержался от смеха. Вечером она позвонила брату: «Зачем ты портишь мне жизнь? Разве ты не понимаешь, как важно, чтобы Кифер уважал меня? Неужели я так отвратительно выгляжу, что ты не мог этого стерпеть?» «Дорогая, ты прекрасна, как лань, — ответил Эрик. — Такая же глазастая, стройная, трепетная… И так же нелепо выглядишь в цивилизованном городе. Да и ума, что у тебя, что у лани…» Джулия бросила трубку, не дослушав сомнительных комплиментов.
«Мне не нравилось, что она постриглась и обесцветила волосы, — говорил Эрик. — Джулия устроила мне истерику — я якобы не уважаю в ней актрису. Она, мол, сделала это для роли феи в «Крюке». Почему мне можно изменять свою внешность для фильмов, а ей нельзя? Кроме того, я услышал от Джулии, что во мне нет доброты, осталась только ненависть к людям. И с того дня я понял, что нам не о чем разговаривать. Она вела себя как ребенок. Я понял, что ей нужно общаться с другим человеком. Желательно взрослым и ответственным. А я в те годы сидел на игле и был по уши в дерьме. Обе мои сестры, Лиза и Джулия, смогли вырваться из Джорджии только благодаря мне, но как только они перестали во мне нуждаться, они списали меня со счетов. Я не могу их винить. Мы никогда не понимали друг друга».
Это и стало началом их вражды. Пресса тоже способствовала такому развитию событий, ведь не часто в «звездном царстве» происходят разборки между кровными родственниками, тем более единоутробными — братьями и сестрами.
Еще труднее было понять Джулию, когда она вдруг покинула свою роскошную виллу и перебралась в обшарпанную однокомнатную квартирку одного из своих друзей, где спала прямо на полу, а от вечно раскрытого стенного шкафа до ее лежбища было не более двух метров. Другой мебели в комнатушке не было. На кухне стоял диван, закопченная плита и два шкафчика с посудой. Словом, обстановка была явно в стиле ее джинсовой униформы.
В начале 1992 года в прессе промелькнуло сообщение, что Робертс согласилась сняться в американской киноверсии французского фильма «Никита». В Голливуде у многих возникли сомнения, справится ли молодая актриса с ролью наркоманки, преступницы, убийцы, спасающей свою жизнь ценой сотрудничества со спецслужбами. «Примут ли зрители Джулию, не соблазняющую, а убивающую представителей сильного пола?» — вопрошали репортеры. Не выдержав этой шумихи в прессе, Джулия отказалась от роли.
