«В 1989 году я был очевидцем визита на Кубу Михаила Горбачева, – вспоминал Карэн Хачатуров. – Принимали его по–царски, но в глазах Фиделя была печаль, как по скорому покойнику. Он даже пытался образумить „старшего брата“ и в конце 1989 года на одном из митингов заявил: „Во время визита товарища Горбачева на Кубу <…> мы открыто высказывали нашу точку зрения относительно того, что следует уважать право любой социалистической страны строить капитализм, если она того желает, равным образом мы потребовали строгого уважения права любой капиталистической страны строить социализм“» [602].
Во время визита Михаила Горбачева на Остров свободы в апреле 1989 года Кастро заявил, что Куба всегда готова к нормализации отношений с США, «однако со стороны Вашингтона мы пока не видим соответствующего желания. К сожалению, и в последнее время тон заявлений по этим вопросам был там жестким, не отвечающим духу тех тенденций, которые сейчас дают о себе знать в мировой обстановке в целом». Горбачев же сообщил Кастро, что СССР отныне ставит на первое место в своих отношениях с США решение проблем разоружения[603].
Кстати, этот визит советского лидера на Кубу в свое время был отложен из–за землетрясения в Армении (в Спитаке) в конце 1988 года. Кубинцы тогда одними из первых в мире откликнулись на горе советских людей. Первым на донорский пункт в Гаване прибыл Фидель Кастро. «По всему острову у донорских пунктов выстроились очереди людей, готовых отдать Армении то, что могли <…> Этот порыв принял такие масштабы, что пришлось давать разъяснения из Гаваны о порядке и организации сдачи крови. Вскоре первый самолет с плазмой крови для жителей Армении поднялся в воздух <…>»[604].
К слову, мало кто знает, да и сам Фидель не афиширует того, что на Кубе вот уже более 20 лет существует центр, где проходят долгий и мучительный курс лечения пострадавшие в результате радиоактивных мутаций после чернобыльской катастрофы украинские дети с серьезными физическими отклонениями, лишенные конечностей, от которых отвернулись родная медицина и сильные мира сего. И явно по наводке американцев самостийные власти на Украине гордо решили сократить количество детей, которые направлялись для реабилитации на Кубу…
Но вернемся в конец 1980–х годов. Фидель Кастро, безусловно, предусматривал вариант изменения геополитической ситуации в мире после победы «бархатных революций» в странах Восточной Европы. Но то, что последствия разрыва экономических отношений со странами социалистического лагеря будут такими разрушительными для кубинской экономики, он, безусловно, предвидеть не мог.
Соединенные Штаты, узнав о том, что Куба лишилась всякой поддержки извне, усилили давление на нее. Они стремились ограничить интеграцию Кубы в мировую экономику в новых условиях. Президент Буш–старший накануне своего ухода из Белого дома в 1992 году подписал «Закон о демократии на Кубе», в котором ужесточались положения закона об эмбарго и была расширена сфера его действия.
Более того, в дополнение к уже действующей экономической блокаде, американским конгрессом был принят в 1992 году так называемый «закон Торричелли». Он расширил эмбарго на филиалы американских компаний за границей, торгующих с Кубой. В 1995 году сенатор Д. Хелмс и член палаты представителей Конгресса США Д. Бертон внесли на рассмотрение конгресса законопроект «О свободе Кубы и демократической солидарности», который также известен как «Закон о свободе» или «Закон Хелмса—Бертона от 12 марта 1996 года». Он предполагал введение санкций против иностранных компаний, вступающих в торгово–экономические отношения с Кубой. Так, глава третья этого закона грозила судебным преследованием со стороны правительства США тем, кто «занимается коммерческой деятельностью, используя собственность, конфискованную Кубой у граждан Соединенных Штатов после 1959 года».
Кроме того, согласно этому закону, любой президент США не имеет право отменять эмбарго против Кубы до тех пор, пока у власти находятся Фидель, Рауль Кастро или человек, ими назначенный.
Клинтон, несмотря на колоссальное давление кубино–американского лобби, не подписал этот закон. Тогда американские спецслужбы «представили» президенту соответствующий повод. Из числа кубинских эмигрантов были завербованы несколько человек, которых научили управлять легкими самолетами и направили в воздушное пространство Кубы для разбрасывания антикастровских листовок над Островом свободы. Несколько раз кубинские силы ПВО предупреждали нарушителей о недопустимости подобных провокаций. Но самолеты, на которых были американские опознавательные знаки, продолжали барражировать над территорией Кубы и в конце концов были сбиты кубинскими ВВС. Погибли четыре пилота.
Как по команде началась антикубинская истерия в американских СМИ и в конгрессе. И президент Клинтон был вынужден подписать «Закон Хелмса—Бертона». Международный уголовный суд, куда обратились с иском к Кубе американцы, признал правоту действий кубинских властей.
Принятие этого закона конгрессом в марте 1996 года вынудило США порвать с рядом важных торговых партнеров, которые выступили на стороне Кубы. С осуждением этих двух законов выступила ООН. Но США и по сей день упорно отказываются отменить эмбарго. Кроме того, они запрещают на срок до полугода заходить в свои порты судам, доставляющим грузы на Кубу или с Кубы.
Эти антикубинские законы рассорили США с их традиционными союзниками в двух полушариях. Против вмешательства Вашингтона во внутренние дела Кубы высказались практически все латиноамериканские страны. Между тем российские власти в первой половине 1990–х клеймили Кубу за нарушение прав человека и, в отличие от большинства стран мира, фактически поддерживали американскую блокаду острова.
Теперь Куба могла рассчитывать лишь на небольшую помощь со стороны некоторых организаций, входящих в ООН.
В конце лета 1990 года Фидель Кастро объявил о начале так называемого «особого периода в мирное время». Этот «особый период» подразумевал введение жесткой экономии ресурсов, в первую очередь топливно–энергетических, а также чрезвычайных мер в сфере экономики, урезание общественных расходов. Было принято решение сократить управленческий аппарат, число министерств и центральных государственных органов было уменьшено с 50 до 32.
Тогда Фидель впервые провозгласил лозунг «Социализм или смерть».
Он не раз подчеркивал, что, если «особый период» потерпит неудачу, кубинцы останутся в полной изоляции от всего мира. Было ясно, что Куба может выжить, только если мобилизует все свои внутренние силы. Но для этого придется пожертвовать некоторыми социальными завоеваниями революции. И Фидель Кастро заговорил об особом характере кубинского социализма и его отличии от «классического социализма», о котором идет речь в трудах Маркса и Ленина. На четвертом съезде компартии Кубы в октябре 1991 года он заявил, что Остров свободы пойдет «своим „тропическим“ путем»: «Здесь, на этом карибском острове, в тропиках, все видится по–другому».
