Андропов сидел за столом и внимательно читал донесение агента КГБ «Огонек». Напротив шефа сидел Марат Изюмов, который ознакомился с этим донесением чуть раньше и теперь принес его Андропову. «Огонек» был завербован КГБ в самом конце 60-х в одной из колоний Советского Союза. Выйдя на свободу, он влился в криминальную среду и поставлял оттуда Лубянке ценнейшие сведения, поскольку имел немалый авторитет в уголовной среде. В частности, его взял под свою опеку известный вор в законе Могол. А в 1970 году «Огонька» было решено включить в операцию «Азарт», направленную на выявление подпольных тотализаторов, действовавших в крупнейших городах Советского Союза. В основном «Огонек» работал по московской «тотошке» и был одним из тех, кто помог чекистам выйти на Леонида Зольского и его окружение. Однако сил «Огонька» тогда так и не хватило, чтобы добраться до Банкира. Но он продолжал свою работу в этом направлении и был специально отряжен прощупать окружение (как бывшее, так и действующее) бывшей любовницы Зольского Ларисы Кружковой, которая подозревалась КГБ в связях с Банкиром. В частности, «Огонек» втерся в доверие к еще одному бывшему любовнику Лары – референту министра мясной и молочной промышленности СССР Алексею Кочиеву, который, как оказалось, тоже был одним из участников московского тотализатора – «точки», которая существовала в Теплом Стане на улице Островитянова. На днях «Огонек» сопровождал референта в поездке в Ленинград и раздобыл информацию, которую и сообщал в своем донесении.
Прочитав документ, Андропов снял очки и взглянул на Изюмова:
– «Огонек» сообщает, что этот референт собирается на днях посетить Польшу. Что-нибудь дополнительно известно об этом?
– Он приглашен на свадьбу поляка с Кружковой, – ответил Изюмов.
– Вот как! – удивился Андропов. – Интересная получается компания – невеста приглашает на собственную свадьбу своего бывшего многолетнего любовника.
– Да, оригинальное приглашение, – кивнул головой Изюмов. – Может, у поляков это так принято?
– Вряд ли. Скорее, можно предположить, что эта свадьба – всего лишь ширма для чего-то другого. Но вот для чего?
И Андропов на какое-то время ушел в себя. После чего вновь перевел взгляд на собеседника и спросил:
– А мы можем установить других гостей этой оригинальной пары – я имею в виду с нашей, советской стороны?
– Думаю, вполне, но для этого нужно время.
– Сколько?
– Полагаю, двух дней хватит.
– Согласен, но не больше. Когда молодожены собираются уехать в Польшу?
– Восемнадцатого днем у них самолет из Шереметьево. А сама свадьба назначена на двадцать второе во Вроцлаве.
– Странно, почему не в Варшаве?
– Может, не хотят лишнего внимания?
– Допускаю такой вариант, – согласился Андропов. – Но наших людей в Польше это касаться не должно – пусть возьмут это мероприятие в разработку.
16 июля 1974 года, вторник, Варшавская воеводская прокуратура
Следователь Збигнев Вуйчик был у себя в кабинете, когда к нему зашел Хенрик Возник. Они не виделись вот уже два дня – с тех пор, как Возник принес ему неожиданную новость по делу об убийстве Малгожаты Квятковской. Совершая обход окрестных домов, которые находились недалеко от места обнаружения трупа старушки, Возник нашел мальчика, который днем 10 июля, в день пропажи Квятковской, проезжал на велосипеде по шоссе, как раз в том месте, где произошло преступление, и видел припаркованный на обочине «Фиат-125» белого цвета. Паренек рассказал, что в машине никого не было, что могло означать одно – ее хозяин находился где-то поблизости. На удачу, мальчишка запомнил две последние цифры номера автомобиля, поскольку они совпадали с номером его дома – 42. Это была уже серьезная зацепка, которую необходимо было проверить. Именно этим два дня назад и должен был заняться Возняк – установлением личности хозяина «Фиата». И вот сегодня сыщик пришел к следователю, чтобы выложить перед ним результаты своих поисков.
– Я установил, что в Варшаве и ее окрестностях зарегистрированы сто пятьдесят четыре 125-х «Фиата», – сообщил Возняк, усаживаясь на стул напротив следователя. – Из них только тридцать три белого цвета. И из этих шесть имеют на конце номера цифру «42». Вот список этих владельцев.
И Возняк протянул следователю листок с именами автомобилистов. Прочитав его, Вуйчик поднял глаза на сыщика и заметил:
– Одного из них можно сразу вычеркнуть – Анджея Кравчика.
– Это почему? – удивился Возняк.
– Ты же не будешь подозревать человека, который стал гордостью нашей республики?! Кравчик – уважаемый спортсмен, ему этот «Фиат» наша власть подарила за его героизм. Так что подозревать его – это лишняя трата времени. Наверняка это не его машина «засветилась» у места преступления.
– А если его?
– Ты в своем уме? – Вуйчик и не думал скрывать своего недовольства. – Тебе ясно говорят – Кравчик здесь ни при чем. Вычеркни его из списка сам, или это сделаю я.
– Ты можешь даже вырезать его фамилию из этого списка, но она останется у меня в голове. Мы должны проверять всех, кто бы это ни был. Там, кстати, в списке фигурирует один народный артист – его тоже прикажешь вычеркнуть?
Вуйчик снова взял в руки листок и еще раз прочитал список.
– Артист – это другое дело, он к политике не имеет никакого отношения, – вновь устремил свой взор на собеседника Вуйчик. – А Кравчик будет одним из героев предстоящих торжеств по случаю 30-летия нашей республики. Нам никто не даст его трогать.
– Я и сам понимаю, что Кравчик фигурирует в этом списке случайно, – согласился со следователем Возняк. – Но формально мы должны проверить и его, чтобы не нарушать буквы закона.
– Ты не первый год работаешь в уголовном розыске и не раз нарушал эту букву, – отмахнулся от слов коллеги Вуйчик. – Так что забудь про Кравчика и начни проверять других. Хотя бы того же самого артиста. Кстати, я тут на днях видел его в фильме «Майор Хубаль». Ты смотрел эту картину?
– Конечно, это же про моего тезку – Героя Первой мировой майора Хенрика Добжаньского.
– Ты забыл сказать, что он еще был и знаменитым спортсменом. Так что Анджей Кравчик для многих поляков олицетворяет таких вот людей, как майор Хубаль.
– Ему не хватает ордена «Виртути Милитари».
– Подожди, вот он встретится с Брежневым и получит свой орден. Так что не трогай парня – иди проверяй остальных автовладельцев.
И Вуйчик протянул Возняку листок со списком. Однако по тому, с каким лицом тот его взял, следователь понял – его предупреждение до него так и не дошло.
16 июля 1974 года, вторник, Львов, Междугородный переговорный пункт
Оленюк с утра приехал на переговорный пункт, чтобы переговорить со своим шефом – Петром Марининым. И тот буквально сразил его сообщением:
