карьеры с того момента, как в подростковом возрасте с ним подписал контракт «Адидас». Можно было не сомневаться, что он многое может предложить, что ему еще предстоит прожить долгую жизнь, а также надеяться, что, возможно, он мог бы обойтись без своей великой идеи брендинга.
В конце концов, он уже заработал $328,23 млн в НБА за эти годы, что уступило только $335,87 млн, заработанных Кевином Гарнеттом. С такими деньгами, как у него, казалось, не было никакой необходимости продолжать контролироватьисторию своей жизни. Его послужной список как спортсмена был основательно вбит в анналы истории, и это бесспорно.
И все же, как было известно немногим, Брайант замышлял необычный уход. Его последняя игра должна была состояться в середине апреля в «Стейплс Центр» против «Юты Джаз». Сентиментальность этого последнего сезона росла с каждым днем, и он начал лицензировать множество дорогих сувениров, ограниченное количество кепок и курток, которые будут продаваться за тысячи долларов каждая. В конце концов, Брайант хорошо знал свой рынок голливудских звезд и миллионеров, которые вот уже два десятка лет сидели на арене и следили за его играми.
Брайант описал свой последний момент месяцами ранее в стихотворении «Дорогой баскетбол»: «Мое сердце выдержит бешеный стук. Мой разум справится с работой на убой. Но мое тело знает, что прощается со мной».
Брайант также работал над подготовкой последнего сюрприза для своей крупной игры. Он не хотел, чтобы его последняя игра была отмечена плохим выступлением, что сделало бы ее печальной и бессмысленной. В конце концов, его сюжет был брендом. Поэтому он тренировался и готовился к этому финальному шоу, не обращая внимания на возрастные ограничения, которые сдерживали его на протяжении всего сезона. Он решил, что в последний раз может все это поставить на карту и придумать респектабельно запоминающееся завершение. Кто бы знал? Он мог бы даже набрать 30 или 40 очков, если бы разгорячился в своей последней, 1346-й игре регулярного сезона в своей карьере.
В этом был смысл. Много лет назад он искал у Джордана мудрости чисел, науки подсчета забитых очков. Это уже давно было для краеугольным камнем. Его последний сезон не мог быть ознаменован множеством побед, но если бы он смог вернуть немного магии для одной лишь этой финальной игры, это позволило бы ему одержать еще одну победу над главным врагом, с которым сталкивались все спортсмены, – временем.
«Честно говоря, я не могу поверить, что это действительно произошло», – объяснял он позже.
Как и игроки «Джаз».
«Многие из нас были в шоке», – сказал впоследствии Гордон Хэйворд из «Юты».
В своей последней предматчевой речи Брайант обратился с одной просьбой к молодым товарищам по команде.
«Вы все должны играть жестко, – сказал он. – Именно этого я и хочу».
То, что он получил, было чем-то совершенно сверхъестественным, кадром из сказочного пейзажа. «Лейкерс» проигрывали на протяжении всего матча до четвертой четверти, когда они оказались отстающими на 14 очков. К тому моменту Брайант был на пути к немыслимой 60-очковой игре. В тридцать семь лет. Лучше всего было то, что его окончательный спуск в «зону» привел «Лейкерс» к победе 101:96, которая заставила болельщиков стоять, смеяться, аплодировать, плакать, тянуться к небу от радости.
Сами цифры многое говорят о причудливом характере исхода матча.
Брайант в одиночку обыграл «Джаз» в четвертой четверти 23:21.
Он забил 17 очков подряд, ликвидируя отставание в очках.
Несмотря на сезон высокого набора очков, ни один другой игрок НБА не набрал 60 очков за матч в сезоне 2015/16.
Как отметил журналист Говард Бек, с 1963 года в НБА была всего тридцать одна игра с 60 очками. За предыдущие одиннадцать сезонов этот результат был достигнут всего восемь раз, и пять из них исполнил Брайант.
В 1969 году, в возрасте тридцати двух лет, Уилт Чемберлен стал самым возрастным игроком, набравшим 60 очков (на самом деле у него их было 66), и оставался таким вплоть до впечатляющего окончания карьеры Брайанта, когда тот повторил этот подвиг, в тридцать семь лет.
Для того, чтобы отлично выступить этим вечером, Брайант сделал рекордные для карьеры 50 бросков и был точен в 22 случаях. Он бросил 21 трехочковый и забил 6. Он прекрасно понимал, насколько странными были события того вечера. «Мои товарищи по команде просто продолжали подбадривать меня, продолжая говорить: “Бросай, бросай, бросай, бросай”, – сказал он позже. – Все как бы наоборот. Ты проходишь путь от роли злодея к роли какого-то героя, от того, что все говорят: “пасуй” к тому, что говорят “бросай”. Это действительно странно».
В тот же вечер в Окленде «Голден Стэйт Уорриорз» завершили исторический сезон, выиграв 73 матча, больше всех в сезоне, больше чем 72 победы Джордана в 1996 году с «Чикаго Буллз». Но каким-то образом Брайанту удалось затмить их своим грандиозным уходом.
Там он воспользовался последней возможностью, напомнить болельщикам «Лейкерс» в Лос-Анджелесе, почему они любили его все эти годы. Но это было ничто по сравнению с Китаем, где его финальная игра привлекла более 110 миллионов зрителей, игра человека, которого они считают «элвисоподобным».
«Я не могу поверить, как быстро пролетели двадцать лет», – сказал он, поблагодарив болельщиков в «Стейплс Центр» после игры.
Выдумщик и сказочник в душе, он был мальчиком, который жил своей мечтой. С его объявлением стать писателем, когда его игровые дни закончатся, Брайант написал почти идеальный конец.
«Нельзя написать ничего лучше, чем это», – сказал он.
Затем он закончил свою речь, подняв руку и указав на толпу. «Мамба уходит», – сказал он.
Через несколько минут футболка с этой фразой была доступна для продажи на его веб-сайте. Как он и мечтал на протяжении всей своей карьеры, он наконец полностью стал тем самым – фигурой, полностью контролирующей ситуацию. Казалось, он нашел ответ на все вопросы, за исключением, пожалуй, самого важного. Джо и Пэм Брайант отсутствовали на его последней игре, их разногласия в значительной степени были неразрешимы.
К сожалению, Джо Брайант сообщил другу летом 2016 года, что у его жены Пэм была диагностирована опухоль головного мозга. Диагноз был поставлен после операции, и Джо доложил, что Пэм вернулась домой и делает успехи в своем восстановлении. Подобная семейная травма, казалось, увеличивала шансы на примирение и надежду на более тесные узы между Брайантом и его родителями.
В июле того же года, очевидно, во время или после болезни матери, Брайант написал «Письмо моему младшему я», колонку в «Плейерс Трибьюн», по-видимому, пытаясь частично объяснить свое прекращение финансовой поддержки своих родителей несколькими годами ранее.
Если для Брайантов и могла
