Голая статистика военного производства – лишь часть истории. В обеих диктатурах строительство того, что сейчас называется военно-промышленным комплексом, сопровождалось огромными инвестициями в производство и добычу ископаемых для подготовки к войне, развитием таких отраслей, как сталелитейная и химическая, выпуском огромного множества других потребительских товаров, от амуниции до велосипедов, без которых не может функционировать никакая армия в мире. Эти косвенные формы перевооружения уже были рассмотрены в десятой главе, однако масштабы этих потребностей достойны того, чтобы к ним вернуться. К маю 1939 года представители германской промышленности сообщили, что пятая часть всех рабочих, занятых в производстве сырьевых материалов, одна треть всех строительных рабочих и 29 % всех рабочих, занятых в обрабатывающей промышленности, работают непосредственно по заказам оборонного сектора43. Инвестиции в будущие возможности ведения войны в период между 1937 и 1939 годами достигли примерно двух третей от всех промышленных инвестиций; одна только программа четырехлетнего плана потребовала 5,5 млрд марок – больше, чем объем всех инвестиций в тяжелую промышленность начиная с 1933 года. Нехватка квалифицированной рабочей силы для оборонной промышленности, которую Германия испытывала в течение 1938–1939 годов, потребовала создать систему переобучения 736 000 рабочих, которая спонсировалась четырехлетним планом и Трудовым фронтом; остальные полмиллиона рабочих переобучались промышленными фирмами самостоятельно44. Приоритеты третьего советского пятилетнего плана, начатого в 1938 году, были откровенно стратегическими. Объем производства оборонного сектора увеличился с 7,7 млрд рублей в 1937 году до 25,9 млрд в 1940-м, тем самым ежегодный рост составил 41 % – невиданная цифра для мирного времени.
Инвестиции в оборонный сектор в 1936 году составили в общей сложности 1,6 млрд рублей, но план предусматривал вложения в размере 21,0 млрд рублей за период с 1938 по 1942 год, а также увеличение производства станков, электрооборудования, транспортных средств и химических материалов, от которого зависели будущие военные планы45. В обеих странах сотни тысяч рабочих, многие из которых были призваны или привлечены из местных лагерей, были заняты тяжелым ручным трудом на строительстве гигантских фортификационных сооружений. Германский «Западный вал», расположенный вдоль границ с Францией, предназначался для защиты германского тыла, в то время как Германия завоевывала Восток; «Линия Сталина», построенная вдоль всех западных границ Советского Союза, была предназначена для сдерживания Германии46.
Масштабы этих приготовлений можно оценить по планам мобилизации военного времени. В Германии все население рассматривалось как потенциальные солдаты или рабочие для ведения будущей тотальной войны. В июне 1939 года на встрече в Совете обороны рейха, созданном в 1938 году под председательством Геринга для координации всех военных и экономических усилий, были одобрены новые принципы использования германского населения в военное время. Из его общего числа в 79 млн человек, включая Австрию и недавно присоединенную Судетскую область, численность активного населения, годного к мобилизации, как было подсчитано, составила 43,5 млн человек (исключались только малолетние, старики и 11 млн женщин с детьми моложе 14 лет). В случае начала войны в армию должны были быть призваны 7 млн из 26 млн мужчин. Остальные мужчины и 17 млн женщин должны были работать в промышленности, сельском хозяйстве и системе жизнеобеспечения. Работающие женщины должны были быть переведены из магазинов и офисов на промышленные предприятия (хотя этот процесс уже был запущен в конце 1930-х годов, поскольку женщины добровольно или по контракту работали на промышленных предприятиях); одна треть мужчин, работающих на земле, будут призваны в армию, а их место должны занять женщины. Даже узники концентрационных лагерей, общим числом в 20 000 человек, будут принуждены работать на военные усилия Германии в небольших мастерских в лагерях47. Во всех дискуссиях, проходивших в 1938 и 1939 годах по поводу военных усилий Германии, было признано, что вся нация должна будет участвовать в войне как единое целое, одни – на военном фронте, другие – на мелких предприятиях или на фермах. В мае 1939 года Гитлер предупредил главнокомандующего вооруженными силами о том, что правительство должно быть готово «к войне продолжительностью от десяти до пятнадцати лет», для которой «чрезвычайно важна возможность неограниченного использования всех ресурсов»48.
Советские планы будущей войны также выражались в терминах общенациональной мобилизации. Промышленность необходимо было подготовить к тому, чтобы в случае начала войны можно было осуществить конверсию для производства военной продукции и, к примеру, чтобы станочное оборудование общего назначения можно было сегодня использовать для производства тракторов, а завтра – танков. Военная мобилизация предполагала призыв в армию 5 млн человек в первые недели войны вдобавок к уже существующей в мирное время призывной армии (5,2 млн человек в 1941 году). Последовавшие один за другим в 1936 и 1939 годах законы о призыве на военную службу расширили возрастные границы призывников, которые теперь охватывали все мужское население от 19 до 50 лет. Миллионы мужчин, находящихся в резерве, должны были проходить десятичасовую обязательную военную подготовку ежемесячно, и каждый год дополнительно еще 650 000 мужчин проходили через эту систему подготовки. 730 000 лошадей и 30 000 тракторов, занятые в сельском хозяйстве, должны были последовать за миллионами сельскохозяйственных рабочих, вливающихся в Красную Армию. Мобилизационный план МП-1, в той его части, которая касалась промышленности, предполагал ежегодное производство продукции военного назначения стоимостью более 60 млрд рублей – в два раза больше, чем в мирное время49. Условия и масштаб борьбы, развернувшейся на Восточном фронте во время Второй мировой войны, были предопределены задолго до 1941 года двумя державами, которые видели в войне арену борьбы между основными противоборствующими идеологиями. И наконец, для того, чтобы подкрепить такое видение тотальной войны, Советский Союз в период между 1941 и 1945 годом мобилизовал свыше 29 млн солдат.
Германская армия призвала в свои ряды 18 млн солдат и офицеров, в дополнение к этому ее поддерживали еще многомиллионные армии союзников и формирования захваченных территорий. Эти цифры превзошли все мобилизационные показатели других великих держав50.
* * *
В чем причина того, что обе диктатуры стремились в 1930-х годах стать супердержавами? Очевидное объяснение – будто это происходило из-за страха перед внешней угрозой – само по себе недостаточно, поскольку для обеспечения своей безопасности перед внешней угрозой им было достаточно осуществлять перевооружение более медленными темпами и в меньших масштабах. Обе державы придерживались общего мнения, что будущая война будет похожей на мировую войну, только, по-видимому, в ее худшем варианте. Но такой взгляд разделялся почти всеми за пределами Германии и Советского Союза и был источником широко распространенного пацифизма в Европе после 1919 года. Что отличало германскую и советскую диктатуры – это всепроникающий милитаризм, вытекавший не из их амбиций или влияния вооруженных сил, а из самой природы двух режимов. Диктатуры представляли собой милитаристские метафоры, основанные для ведения политических войн.
