— Здравствуйте, Виктор Васильевич.
— Добрый день, — ответил он и добавил, — если не спешите, поговорим.
— С удовольствием, — ответил я.
Гришин был в традиционной куртке и кепке.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он. — Мы очень удивились, когда услышали про вашу болезнь. Вы ещё слишком молоды, чтобы болеть. Курите?
Про свою болезнь и привычки мне беседовать не хотелось.
— Трудно сказать, от чего, но получил инфаркт. Как вы себя чувствуете?
— Скверно, — ответил Гришин. — В больнице на Сивцевом Вражке нет нужных мне лекарств.
И тут же Гришин с тревогой в голосе добавил:
— Вы знаете, что наш внешний долг составляет 73 миллиарда долларов, скоро достигнет 100? Кто будет расплачиваться? Это сумасшествие. Раньше Политбюро смотрело за тем, чтобы долг не превышал 7–8 миллиардов. Это было то, что мы могли безболезненно выплачивать. Сейчас же идём в кабалу. Горбачёв упустил все бразды правления. Пытается править, но, развалив решительно всё, не создал ничего. В партии намечается раскол, раньше разве такое могло быть?
Я шёл и согласно кивал головой. Виктор Васильевич говорил сущую правду. «Горбач», как я его про себя называл, действительно довёл страну до ручки, при этом всё валил на предшественников. И вот один из них, уже отстранённый от власти, ему решительно возражает. Только Горбачёву это решительно безразлично.
— Я живу на таблетках, — переменил тему разговора Гришин.
Мне стало неловко, и я пообещал достать нужные лекарства.
— На Ближнем Востоке США устроили бойню, а мы идём вслед за ними. А теперь Шеварднадзе сбежал, не получив ничего в Восточной Европе. Из него делают героя-демократа. А ведь он с Горбачёвым бросил на произвол судьбы миллионы наших друзей и сбежал.
Я рассказал Гришину о том, как на коллегии МИД Горбачёв, аттестуя нового министра Бориса Панкина, дважды сказал присутствовавшему при этом Шеварднадзе: «Я тебе этого никогда не прощу». Горбачёв никак не мог забыть, как его «друг» бросил его на сложном вираже политики.
— Два сапога — пара, — зло и хлёстко бросил Гришин. — Как умер отец?
Я рассказал.
— В общих чертах я это знаю. Значит, опять сердечно-сосудистое. Мы все знали, что у него проблемы. Особенно когда министру стало плохо на сессии Генеральной Ассамблеи ООН и, вы, очевидно, знаете, во время присвоения Леониду Ильичу звания маршала.
К своему стыду, о последнем ничего не знал.
— Андрей Андреевич неожиданно плохо себя почувствовал и был вынужден уйти в другое помещение, где ему оказали помощь. Это был ещё один звонок о болезни, — рассказывал Гришин и без передышки добавил: — Вот видите, что наделал Андрей Андреевич, кого привёл к власти!
Я опешил. Надо же, как глубоко засела у старика обида на то, что вышло всё не так, как они планировали.
— Виктор Васильевич, — ответил я, — так ведь «наделали», как вы говорите, все вместе, единогласно поддержали и проголосовали «за». Вы лучше меня знаете, какая была ситуация со здоровьем у генсеков. Если вы не были согласны с кандидатурой Горбачёва, надо было об этом сказать.
Гришин не стал отвечать, нахмурился и сказал:
— Я никого не виню, я просто удивляюсь выбору Громыко.
Прошло совсем немного времени, и я узнал печальную новость. Во время переоформления пенсии в комнате отдела социального обеспечения Краснопресненского района у присевшего за канцелярский стол Гришина спросили документы, подтверждающие его личность. Бывший московский руководитель побледнел, стал неторопливо искать в кармане пиджака паспорт и вдруг уронил свою голову на стол. С ним случился удар. Не приходя в сознание, Гришин скончался.
Конкурент номер три. В.В. Щербицкий
В. Гришин:
— По слухам, Л.И. Брежнев хотел на ближайшем Пленуме ЦК рекомендовать Щербицкого Генеральным секретарём ЦК КПСС, а самому перейти на должность Председателя ЦК партии. Осуществить это Л.И. Брежнев не успел. Недели за две до намечавшегося Пленума ЦК он скоропостижно скончался.
Эту версию разделяет и тогдашний секретарь ЦК КПСС по кадрам И.В. Капитонов:
— Примерно за месяц до кончины Леонид Ильич сказал мне, что он принял решение передать пост генсека Щербицкому. Теперь понятно, почему Брежнев неожиданно назначил председателем КГБ СССР руководителя украинской госбезопасности В.Ф. Федорчука. Такая опора Шербицкому была нужна перед лицом сплочённой группировки «московских бояр»… Леонид Ильич был большим мастером многоходовых комбинаций.
М. Горбачёв:
«Анализируя расстановку сил после смерти Суслова (1982 г. — Н.3.), нельзя было сбрасывать со счетов и некоторых членов Политбюро — прежде всего руководителей крупнейших республиканских организаций, таких, как Кунаев или Щербицкий. Один из работников, помогавших Брежневу, поведал мне однажды следующий эпизод. Приехал в очередной раз к Леониду Ильичу Щербицкий. Долго рассказывал об успехах Украины, а когда начали расставаться, довольный услышанной информацией Брежнев расчувствовался и, указав на своё кресло, сказал:
— Володя, вот место, которое ты займёшь вместо меня.
Шёл тогда 1978 год, Щербицкому исполнилось шестьдесят лет. Это была не шутка и не минутная слабость. Хотя параметры личности Щербицкого были не столь уж масштабны, он был по тем временам крупным политиком, уверенно «вёл» республику и, главное, твёрдо стоял, как он сам выражался, «на позициях Богдана Хмельницкого». Это ценилось высоко».
В. Печенев:
— Будущего непредвзятого историка весьма заинтересует одна деталь — на заседании Политбюро после смерти Черненко отсутствовали два члена Политбюро: Д. Кунаев, находившийся, естественно, в Алма-Ате, и В. Щербицкий, по воле случая оказавшийся в США во главе нашей парламентской делегации и успевший срочно вернуться в Москву лишь за час до начала Пленума (или даже после его окончания?). Участие этих фигур, не относящихся, как известно, к категории реформаторов, в заседании Политбюро могло бы внести коррективы в расстановку сил, и, боюсь, не в пользу Горбачёва. Во всяком случае, в том, что касается Щербицкого, у меня есть все основания так считать.
Г. Арбатов:
— Весть о смерти Черненко застала меня в Сан-Франциско. Парламентская делегация во главе с В.В. Щербицким прибыла туда утром, а уже вечером отправилась в обратный путь. И у всех на уме было одно: кто станет Генеральным секретарём? Входили в делегацию люди разные — и по политической ориентации тоже. Писатель В.В. Карпов, заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС Б.И. Стукалин, президент Украинской Академии наук Б.Е. Патон, генерал-полковник Н.Ф. Червов, председатель Госбанка В.С. Алхимов… В ночь, пока летели в Москву, все забыли об обычной осторожности, воспитанной десятилетиями страха. Говорили об одном: лидером должен стать Горбачёв — и только он…
