Набралось нас несколько человек, жаждущих познать на базе немецкого языка один из скандинавских диалектов. Прозанимались мы с Александром Сергеевичем недолго — кажется, и у него не хватило на нас терпения, и энтузиастов через пару недель поубавилось. Но для меня и того было достаточно, чтобы пуститься в самостоятельное увлекательное путешествие в непознанный мир Швеции.
Когда мне после окончания инъяза предложили работу в разведке КГБ, мои знания шведского языка были достаточно высоко оценены тестирующим преподавателем, и в спецшколе КГБ № 101 я успешно продолжил изучение шведского языка с несравненной Надеждой Афанасьевной Лукашиной. Мы так с ней напряженно и успешно занимались, что за один год нам удалось пройти весь курс и сдать экзамен за полные 8 семестров.
В конечном итоге я стал скандинавистом.
В течение тридцати с лишним лет я плыл по Варяжскому морю, не сворачивая никуда в сторону: четыре с половиной года проработал в Дании, столько же в Швеции, пятнадцать месяцев на Шпицбергене, съездил в краткосрочные командировки в Исландию и Норвегию, побывал в Финляндии. Мне повезло. Каждая из упомянутых командировок связана у меня только с приятными воспоминаниями, хотя не могу похвастаться, что все было гладко и беспроблемно. Я набивал на лбу шишки, портил отношения с начальством, подрывал свои шансы на быструю карьеру, но все в конечном итоге как-то обходилось, «устаканивалось», устраивалось. Сейчас я довольно отчетливо вижу свои промахи и просчеты, но сознаю, что в те времена у меня не было шансов на то, чтобы их как-то избежать. Они были запрограммированы самим образом нашей жизни — непоседливым, (сум)бурным, безудержным началом, сидевшем в каждом из нас.
Наилучший возраст для определения своих способностей и призвания — шестьдесят лет. В этом возрасте уже точно знаешь, кем бы ты стал, если бы можно было начать все сначала.
Не так жили и живут скандинавы. Они в хорошем смысле живут не только сегодняшним днем, как мы русские. Они живут мудро, размеренно, не спеша, в свое удовольствие и не наступая на ноги другим. Кто понял жизнь, спешить не будет. И за это я всех их — и датчан, и шведов, и норвежцев — где-то люблю, уважаю, по-хорошему им завидую. Своими впечатлениями от скандинавских стран (и не только от них) я и хотел бы поделиться с читателем. Пусть только простят меня уважаемые аборигены Скандинавии за то, что впечатления эти были добыты не в ходе праздной, туристической поездки, а в результате специальных разведывательных миссий. В известной мере они, эти впечатления — побочный продукт моей основной профессиональной деятельности, которая в первую очередь предполагала широкое и по возможности глубокое знакомство с особенностями Дании или той же Швеции.
Заранее предупреждаю, что если читатель ждет от меня сногсшибательных историй, экзотических приключений или смертельных схваток под знаком плаща и кинжала, то он жестоко разочаруется. При написании этой книги я не ставил также перед собой цели стать мемуаристом. Меньше всего хотелось, чтобы она напоминала «Записки разведчика», «Рассказы бойцов невидимого фронта», или «Тридцать пять лет в строю», или другие подобные труды, появляющиеся на нашем книжном рынке под аналогичными претенциозными названиями. Я бы назвал свое сочинение ностальгическими воспоминаниями, зафиксированными на бумаге в конце служебной карьеры, или своеобразным историко-географическо-бытовым комментарием к скрывшейся за поворотом эпохе.
В книге содержатся экскурсы в историю скандинавских стран, которые на первый взгляд не имеют прямого отношения к теме повествования. На самом деле история играет значительную роль в профессиональной деятельности разведчика и выступает в качестве незримого, но полноправного участника событий.
И последнее: мне хочется вознаградить любителей рубрики «Нарочно не придумаешь» на разведывательную тематику. По-моему, еще никто не решался выносить на суд широкой публики «перлы», принадлежащие сотрудникам разведки, безвестно павшим в борьбе с правилами русского языка при написании оперативных отчетов. Эти засоризмы будут как бы перекликаться с основным текстом, по-своему комментировать и дополнять его.
После краткого представления и необходимых оговорок представляю на твой суд, уважаемый читатель, эту книгу.
А почему у нас разведчики, а у них — одни шпионы?
Вопрос из заднего ряда
Исторически разведка выросла из недр дипломатии. Еще в восемнадцатом и девятнадцатом веках каждый дипломат обязан был заниматься соглядатайством и сбором тайной информации, применяя любые доступные для него средства, включая подкуп, шантаж и вербовку агентов. Развитие общества и государства, усложнение административного и контрразведывательного режима привели к тому, что некоторые наиболее дальновидные правительства, как английское и французское, стали обзаводиться специальными разведывательными службами, оставляя своим дипломатам дипломатию. Двадцатый век ознаменовался бурным и повсеместным развитием таких служб, в том числе и в России, и Советском Союзе. К концу столетия разведка превратилась в глобальное занятие и стала неотъемлемой частью военно-политической надстройки большинства государств мира.
Разведка во все времена была закрытым клубом, и попасть в него так же сложно, как богатому пролезть сквозь игольное ушко. И это при том, что развед-служба — не синекура, не привольное место для развлечений и приятного времяпрепровождения, а изнурительная рутина, тяжелый труд по добыче одного грамма золота из тонн руды. В разведку на работу не устраиваются, в разведку принимают по приглашению или по рекомендации самой разведки.
Разведывательная служба в отличие от других ведомств, добывающих информацию, занимается исключительно сбором и обработкой закрытой информации, хранящейся в секретных сейфах других государств и служб. Дипломаты, к примеру, собирают открытые сведения, используя официальные источники и официальных носителей информации. Оперативные сотрудники разведки тоже не гнушаются открытыми источниками информации, но она для них служит лишь фоном и направляющим вектором для добычи данных, которые классифицируются под различными грифами от «конфиденциально», «весьма конфиденциально», «секретно» до «совершенно секретно». Для преодоления естественных препятствий на пути к получению таких материалов разведка пользуется специфическими средствами и методами, которые, к примеру, Министерству иностранных дел абсолютно не свойственны. Это в первую очередь агенты и средства оперативной техники.
