В апреле 1942 года была предпринята попытка наступления войск Крымского фронта, но она не принесла успеха. Состояние советских войск в Крыму, особенно на Керченском полуострове, оказалось тяжелым.
В этот период командование 11-й немецкой армии решило овладеть Керченским полуостровом, а затем штурмом взять Севастополь.
К началу мая противник сосредоточил на узком участке левого фланга 44-й армии значительные силы. 8 мая после авиационной и артиллерийской подготовки гитлеровские войска перешли в наступление и к исходу дня прорвали оборону. Авиация противника нарушила все виды связи между частями Крымского фронта.
Боевые действия на Керченском полуострове развивались неблагоприятно для нас: наши войска не сумели закрепиться на Ак-Монайских позициях и Турецком валу и начали отходить к Керчи.
Отдельные подразделения и части, главным образом 51-й армии, до 20 мая вели бои в районе Колонка-Аджимушкай-Булганак, но они не могли прикрыть отход основных сил Крымского фронта на Таманский полуостров. Провести эвакуацию в этих условиях удалось лишь частично, на местных плавсредствах, приспособленных только для перевозки людей через Керченский пролив.
Потеря Керченского полуострова резко ухудшила положение Севастополя. Противник получил возможность сосредоточить почти все силы 11-й армии для наступления на Севастополь. Во второй половине мая командование этой армии приступило к непосредственной подготовке третьего штурма Севастополя.
Анализируя сложившуюся обстановку, командующий Северо-Кавказским фронтом в директиве от 28 мая 1942 года указывал, что противник в дополнение к войскам, блокирующим СОР с 20 мая, начал интенсивную переброску своих сил к Севастополю, чтобы в ближайшем будущем начать активные действия. По данным разведки, к Севастополю перебрасывается около четырех пехотных дивизий, одна танковая и одна легкая пехотная дивизии.
Директива требовала предупредить весь командный красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на Кавказский берег не будет…
Третий штурм Севастополя явился крупнейшим сражением в июньские дни 1942 года на южном крыле советско-германского фронта.
Соотношение сил и боевых средств к началу третьего наступления противника сложилось очень неблагоприятно для нас: войск у гитлеровцев было вдвое больше на этом участке фронта, в танках и противотанковых средствах они превосходили наши силы в 3–4 раза, а в количестве самолетов — в 9 раз.
Преимущество противника состояло и в том, что он имел сухопутные коммуникации для снабжения своей армии.
Гитлеровское командование понимало, что ему не обойтись боевыми действиями только на суше. Наши морские коммуникации Кавказ-Севастополь стали теперь объектом возросшей боевой активности противника. Корабли и транспорты на переходе из Новороссийска и обратно находились под постоянным воздействием морских и особенно воздушных сил противника.
Готовясь к третьему наступлению, немецкое командование решило нарушить морские коммуникации Севастополя, видя в этом залог успеха. Для блокады Севастополя противник сосредоточил на аэродромах Крыма значительное количество бомбардировщиков и торпедоносцев, а в Черноморских портах — 5 итальянских подводных лодок, 19 итальянских торпедных катеров, значительное число (40 единиц) сторожевых и других катеров.
Подводные лодки и торпедные катера противника постоянно рыскали на подходах к Севастополю. Вражеская артиллерия подвергала обстрелу Севастопольские бухты.
Наступили короткие июньские ночи, и входить и выходить из базы приходилось только в наиболее темное, полуночное время. Днем и в лунные ночи гитлеровские самолеты вылетали на поиск наших кораблей и, обнаружив их, вызывали с крымских аэродромов бомбардировщики и торпедоносцы.
Аэродромы противника были расположены вблизи района боевых действий гитлеровцев. Это обеспечивало врагу высокую готовность в воздухе, в то время как наши аэродромы находились на Кавказском побережье, на большом удалении от линии фронта. Наша бомбардировочная авиация могла бомбить передний край у Севастополя и коммуникации противника, как правило, только ночью.
Теперь, когда известны многие документы германского генерального штаба, видно, что ставка Гитлера, планируя наступление на лето 1942 года, одной из главных задач ставила захват Кавказа.
Еще осенью 1941 года, при первом наступлении на Севастополь, фашистское командование считало, что продвижение на Кавказ возможно только после того, как будут взяты Крым и Севастополь.
Следует учитывать и то, что Турция, подписавшая с фашистской Германией в канун нападения ее на Советский Союз договор о дружбе и ненападении, в период подготовки немецкого наступления на юго-западном направлении сосредоточила на границе с СССР 26 дивизий. Это заставило советское командование держать у турецкой границы силы, способные отразить возможное нападение Турции. Командующий 11-й немецкой армией Манштейн в своих воспоминаниях «Утерянные победы» писал о том, что занятие Крыма и Севастополя возымело бы благоприятное воздействие на позицию Турции. Гитлеровское командование рассчитывало, что Турция, которая пропускала через свои проливы в Черное море немецкие и итальянские военные корабли и суда с вооружением для немецкой армии, тоже вступит в войну.
12 мая 1942 года войска Юго-Западного фронта перешли в наступление против Харьковской группировки противника. Однако врагу удалось остановить наше наступление и 17 мая нанести удар 1-й танковой армией, после чего войска Юго-Западного фронта отошли к реке Северный Донец, оставив Барвенковско-Изюмский плацдарм.
В июне гитлеровцы перешли в наступление на волчанском и купянском направлениях. Наши части после упорных боев отошли к реке Оскол.
Таким образом, можно представить, насколько тяжелая для нас обстановка создалась на южном крыле советско-германского фронта. В тех условиях удержание главной военно-морской базы Черноморского флота имело большое военно-политическое значение.
Защитники Севастополя стойко и самоотверженно дрались, оттягивая силы врага на себя, срывали план летнего наступления противника, ослабляя его темпы и истощая силы.
В начале июня наши корабли, отражая противодействие противника, прорывались в Севастополь, а во второй половине июня им удавалось заходить лишь в Камышевую, Стрелецкую и Казачью бухты. Нередко корабли, несмотря на беспримерную самоотверженность и героизм экипажей, погибали в неравной борьбе с врагом.
Каждый поход надводных и подводных кораблей в те дни требовал от командира и личного состава большого напряжения сил, тактического мастерства и воинской доблести.
