Мария Николаевна решилась – она оставила мужа, отправила с братом Юрием маленького Сережу в Нежин к своим родителям, и уехала к сестре, уже учившейся на Высших женских курсах.
Павел Николаевич был в ярости. Он подал заявление в Нежинский суд, чтобы ему отдали сына, однако суд постановил оставить Сережу с матерью.
Семья Москаленко жила в большом доме, с огромным двором, просторным садом. Но выходить за калитку Сереже было нельзя. Мария Николаевна боялась, что Павел Яковлевич может решиться на отчаянный поступок – выкрасть сына. Гулять мальчику можно было только со взрослыми – мамой, дядей Василием, катавшем Сережу на велосипеде, игравшим с ним в крокет, и – о чудо! – показывающим фотоаппарат. Дед и бабушка, дядья и тетки – вот и все люди, окружавшие Сережу. В этом замкнутом мирке у него были книжки, которые читала ему мама, кубики, привезенные из Лодзи дядей Юрой, солдатики. Только играть Сереже было не с кем. Все его детство прошло во дворе. Зимой мальчик катался возле дома на салазках и сам лепил снежных баб, а летом забирался на амбар и смотрел на улицу – дорога к базарной площади, соседские дворы, гостиница «Ливадия»… А над его головой высоко в небе кружили нежинские голуби. Может, именно тогда у него зародилась любовь к полетам? Или все же это случилось, когда он увидел знаменитого авиатора Сергея Исаевича Уточкина летом 1910 года? Все в этот день могло поразить воображение ребенка: приготовления – солдаты подмели Ярмарочную площадь, огородили канатами скамейки; биплан – деревянная неуклюжая машина; Уточкин, высокий рыжий мужчина, в черной кожаной куртке, галифе, гетрах, шлеме и очках, белом шарфе; терпеливое ожидание толпы. Странный человек, одетый так чудно, сел в странную машину, вокруг которой суетились люди, – механик рядом с пропеллером, солдаты, державшие крылья и хвост. За поднявшимся облаком пыли ничего не разглядеть. Только слышен рев мотора и толпы. Машина покатилась по площади, быстрее и быстрее, а затем, подпрыгнув, оторвалась от земли. И вот уже она не едет – летит. Сережа задрал голову, провожая ее взглядом, как голубей…
Началась Первая мировая война. К осени 1914 года стало ясно, что дела семьи Москаленко оказались окончательно расстроены. Мария Матвеевна не могла конкурировать с фабричным производством солений, торговля тоже не приносила дохода. На семейном совете решили продать лавку, дом и переехать в Киев, чтобы быть ближе к своим – дочерям Марии и Анне, учившимся на курсах, и сыну Василию, окончившему институт.
В Киеве Москаленко обосновались на съемной квартире на улице Некрасовской, зажили одной большой семьей. Анна работала сестрой милосердия в госпитале. Мария Николаевна одновременно училась и работала в канцелярии курсов.
В городе было беспокойно. Демонстрации, забастовки, тревожные слухи с фронта. Шел 1915 год, армия отступала.
В жизни Марии Николаевны назревали перемены. Некоторое время назад она познакомилась с интересным и приятным человеком – Григорием Михайловичем Баланиным. Однажды бабушка объяснила Сереже, что мама выходит замуж за Григория Михайловича. Мальчик был обескуражен. Одно дело, когда Баланин просто приходил к ним в гости и дарил ему, например, воздушные шары, и совсем другое – жить с ним и с мамой в одной квартире, отдельно от бабушки и дедушки, тети Нюши и дяди Васи. Раньше Баланин нравился Сереже, теперь он испытывал к нему острую неприязнь.
Павел Яковлевич не давал развода. Вскоре Высшие женские курсы были эвакуированы в Саратов. Мария Николаевна уехала, Сережа остался с бабушкой и дедушкой. Мальчик пишет матери письма, ждет ее на Рождество, считает дни. Но его ждет разочарование – на Рождество Мария Николаевна осталась в Саратове: к ней приехал Григорий Михайлович.
В октябре 1916 года Павел Яковлевич Королёв дал согласие на развод. Мария Николаевна вышла второй раз замуж и вернулась в Киев осенью того же года. А в начале 1917 года Григорий Баланин получил назначение в Одессу в управление Юго-Западной железной дороги. Вскоре к нему приехали Мария Николаевна с Сережей.
Григорий Михайлович получил должность начальника портовой электростанции. Семья поселилась на Платоновском молу. Двухэтажный дом, большая квартира, под окнами вместо киевских каштанов – олеандры, с балкона – вид на море.
Учиться Сережу определили в 3-ю Одесскую гимназию М. К. Батцель. Это было неспокойное время. Случалось, в городе были две власти: Временное правительство и Совет рабочих депутатов. Затем и три одновременно: к первым двум добавился Румчерод – Исполком советов румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области. Порядка в городе – в три раза меньше: митинги, стычки, драки. Детям в такие времена лучше не ходить в гимназию, ее в итоге закрыли. А когда на улице маршируют вооруженные люди – и взрослым следует поостеречься. В январе 1918 года в Одессе началась стрельба. Моряки и рабочие Красной гвардии теснили юнкеров и гайдамаков.
В город пришла советская власть. Через полтора месяца в Одессе хозяйничали австро-немецкие части. В то лето томившийся дома Сергей читал запоем, взахлеб, бессистемно, без разбора – все, до чего мог дотянуться в шкафу.
Немцы и австрийцы ушли из Одессы в ноябре. На одесский рейд стал английский контрминоносец «Неренда». Прибывал десант – сербы, французы, а вместе с ними – всё, что сопутствует интервенции: голод, черный рынок. Зима 1919 года была очень тяжелой. Мария Николаевна преподавала французский и украинский языки за бидон ячневой соленой каши (хорошо, что соленая – соли в городе не было). На черном рынке продавцов было больше, чем покупателей. За полмешка отдают шубу. Кому нужно столовое серебро, если есть из него нечего? Муки мало. А золотые сережки и колечко были почти у каждой женщины. Одесситы ездили по селам, меняли на продукты все, что было у них ценного.
Карусель власти продолжала вертеться. В апреле 1919 года французы покинули Одессу. Власть взяли советы. Затем, в августе, пришли деникинцы. Город был наводнен усталыми, отчаявшимися людьми с оружием. Пьяные дебоши, облавы, расстрелы, последняя эвакуация. От причалов уходили переполненные пароходы на Константинополь, чтобы никогда не вернуться. В 1920 году в Одессе установилась советская власть.
А Сергею Королёву купили скрипку. Но музыка его не интересовала. Ему нравится строить модели кораблей и аэропланов. Он умеет хорошо плавать, ныряет со скал, озорничает в порту – особым шиком у мальчишек считается забраться на пароход, чтобы подразнить боцмана и, удирая от него, прыгнуть в воду.
В июле 1922 года Сергей Королёв, успешно сдавший вступительные экзамены за шесть классов, был принят в одесскую стройпрофшколу № 1.
