Наблюдение за английским консульством в Данциге среди прочего показало, что консул, мистер Кебл, слишком часто негласно принимает одного из своих коллег, вице – консула. Проведенное абвером расследование показало, что крупные силы разведок Великобритании, Франции и Эстонии вели активный шпионаж против Советского Союза. При этом секретные службы этих стран скрывали свои добытые сведения. Одна из главных целей в Советском Союзе – прояснить германо – советское сотрудничество в военной области.
Разведки западных держав в 1920–х годах также содержали резидентуры, работавшие преимущественно против Германии и в Чехословакии. Вести из Праги разведку против Советского Союза в том же объеме, что и из Варшавы, они не могли, поскольку Чехословакия придавала большое значение дружественным отношениям с Москвой.
В целом к концу 1920–х годов секретные службы западных держав и Польши насчитывали тысячи кадровых сотрудников на тайном Восточном фронте. А как же в этом смысле выглядела германская сторона?
В июне 1929 года в Мюнхене проводилось ежегодное совещание отдела абвера. В нем принимали участие не только руководители отделений абвера и большинство их сотрудников, но и руководящие чиновники прусской полиции и сотрудники отделов контршпионажа полиции земель. 21 июня участники совершили экскурсию в баварские Альпы. Все вместе уместились в двух автобусах. Я тоже ездил на ту экскурсию.
Отделения абвера за десять лет после подписания Версальского договора в кадровом отношении практически не были усилены. Состав отделения абвера по Восточной Пруссии в Кёнигсберге в 1929 году выглядел следующим образом.
Руководитель: капитан генштаба Волльман[16]; сотрудники I службы абвера с задачей разведки в Польше: обер – лейтенант резерва Раух, служащий, и лейтенант Горачек; сотрудники службы контршпионажа: ротмистр резерва Рудольф[17] и лейтенант резерва Картельери[18], служащий.
Кроме того, у руководителя абвера имелся еще аналитик, а также штат канцелярских служащих и машинисток.
В остальных семи отделениях абвера дела обстояли еще хуже, поскольку Восточную Пруссию обеспечивали в первую очередь. Правда, абвер использовал прошедшие годы для того, чтобы значительно укрепить сеть доверенных лиц.
В связи с этим стоит еще отметить, что абвер в борьбе на тайном фронте на Востоке приобрел союзника. Это была литовская разведка, работавшая против Польши в том же направлении, что и Германия, тоже частично предоставлявшая абверу свою информацию. С другой стороны, абвер через дислоцированного в Ковно офицера связи, капитана резерва Кляйна, передавал литовским союзникам некоторые секретные сведения по Польше.
Несколько лет спустя эти отношения ухудшились, поскольку литовское правительство стало принимать жесткие меры против немецкого населения в Мемельской области, которой оно тогда управляло. Но в 1929 году обмен разведданными между секретными службами рейха и Литвы еще был довольно обширен. В качестве подтверждения того можно привести историю одного польского провокатора и дезинформатора.
Как – то в 1929 году поляк, проживавший в Вильно и назвавшийся Бриморой, появился во II отделении литовского генерального штаба. Он сообщил, будто в качестве офицера резерва работает на польскую разведку. В частности, он «раскрыл» литовцам подробности убийства польского генерала Загорски. Сведения Бриморы привели к усилению напряженности между Польшей и Литвой. При таком положении дел литовская разведка подключила абвер. Тогда объединенными силами в несколько дней удалось установить, что Бримора был дезинформатором и никогда не являлся польским офицером.
С тех пор как я приобрел некоторый опыт на тайных фронтах на Востоке и Западе, оглядываясь назад, поражаюсь, что в 1920–х годах абвером, с его слабыми силами, было достигнуто так много в борьбе со столь превосходящим противником. Абвер был хорошо информирован о мобилизационных приготовлениях Польши и замыслах ее правительства, поскольку ему неоднократно удавалось вербовать польских офицеров в качестве информаторов.
Такие достижения объясняются прежде всего тем, что немногочисленные сотрудники абвера, которым поручалось ведение разведки в Польше, занимались своим делом энергично, кропотливо и с воодушевлением, но в то же время умело подбирали своих помощников и доверенных лиц по принципу: лучше иметь на дюжину меньше, чем хотя бы одного ненадежного. Соблюдение этого принципа подбора кадров привело и к другому важному результату. Больше десятилетия удавалось блокировать попытки польской разведки внедриться в абвер.
Принцип «Безопасность – прежде всего!» во все времена остается основополагающим для любой секретной службы.
За легкомысленное отклонение от него обычно дорого расплачиваются.
После прихода к власти национал – социалистов в течение всего лишь нескольких лет в абвер влились сотни новых людей, которые принялись выстраивать сеть доверенных лиц, привлекая их насильно, в результате чего абвер потерпел несколько провалов, один из которых коснулся и меня, хотя и косвенно.
Положение на тайном Восточном фронте в 1930–1934 годахОтношения между народами и государствами находятся в постоянном движении. Как и сама жизнь, они подвержены влиянию времени. Ретроспективный взгляд на период с 1930–го по 1934 год приводит к печальному и неутешительному выводу, что межгосударственные соглашения и договоры соблюдались лишь короткое время и многократно нарушались.
Отношения между Советским Союзом и Польшей к концу 20–х годов на какое – то время улучшились, что выразилось в подписании в 1932 году договора о ненападении между обеими странами. Это объяснялось главным образом тем, что Советский Союз в 1928 году приступил к выполнению первой пятилетки и Сталину требовался мир. Польша же, заключив этот мирный договор, считала, что отныне она может не опасаться за свои восточные границы и теперь у нее открыт путь на Запад.
В связи со своей военной слабостью рейху приходилось полностью сосредоточиться на оборонительных задачах. Мобилизационные планы Германии в то время предусматривали, что пограничные районы Шлувига в случае военного конфликта могут быть сданы противнику, чтобы иметь возможность вести борьбу на стратегически выгодных направлениях.
В феврале 1932 года в Женеве после 12–летнего перерыва была вновь открыта Конференция по всеобщему разоружению. На ее заседаниях Польша вновь выступала как против широкомасштабного разоружения союзников, так и снятия с Германии ограничений по вооружениям, налагаемых Версальским договором. Эта позиция Польши привела к резкому обмену мнениями и кризису в отношениях между Германией и Польшей.
