Мик же придерживался среднего пути, хотя временами и не отказывался от чего-нибудь «посильнее». Позже он утверждал, что всегда был кем-то большим, чем просто символом психоделических шестидесятых. Но в реальности наркотики стали важной составляющей его жизни, и это продолжалось несколько десятилетий.
Последнее большое выступление перед возвращением домой состоялось на концерте крупных звезд в зале «Сивик-Аудиториум» в Санта-Монике. Там название группы красовалось выше таких имен, как Марвин Гэй, Смоки Робинсон с группой Miracles и Beach Boys. Возражал один только Джеймс Браун, который вскоре выпустит свои первые крупные хиты: Papa’s Got a Brand New Bag («У папаши новенькая сумка») и I Got You (I feel Good) («Ты моя (Мне хорошо)»). «Я бы пожелал, чтобы ни одна нога Rolling Stones никогда больше не ступала на американскую землю», – сказал «крестный отец соула».
Однако под конец его так восхитили движения Мика, что он поздравил того за кулисами. Мик в свою очередь перенял несколько фирменных «брауновских» па, хотя ему недоставало гибкости и выучки, чтобы повторить их достаточно точно.
Из Америки Мик привез не только увлечение наркотиками и движения Брауна. Каждый день он писал письма Крисси, но это не мешало ему спать с поклонницами, которые следовали за группой из города в город. В Англию «Роллинги» вернулись, как откровенно заметил Олдэм, «с трипаком – цена сексуальной неразборчивости».
К 1965 году Мик приобрел репутацию анархиста и совратителя молодежи уже в международном масштабе – по большей части благодаря Олдэму, который, помимо прочего, сравнивал «Роллингов» с брутальными героями из скандального романа Энтони Берджесса «Заводной апельсин».
Все это, конечно, делало их только более привлекательными в глазах британской «культурной элиты». «Вдруг стало очень модным показываться в обществе рок-звезд, – вспоминал Брайан Моррис, владелец популярного ночного клуба «Ад-Либ». – Особенно в обществе «Битлов» или «Роллингов». Пожалуй, самой большой популярностью пользовался Мик, поскольку считался самым опасным».
Любопытно, что дверь в мир английской аристократии Мику помог открыть американский актер Дэннис Хоппер. Хоппер разделял увлечение кокаином с владельцем лондонской галереи Робертом Фрейзером, имевшим большие связи в обществе. Именно Хоппер познакомил Джаггера с Фрейзером.
Фрейзер в свою очередь познакомил Джаггера со своим товарищем по Итону Кристофером Гиббсом, антикваром из Челси. Именно Гиббс ввел моду на марокканские узоры, ковры, подушки, медные лампы и подставки, придавшие «хипповскому» стилю, ставшему впоследствии классическим, этнический антураж. Мик мечтал попасть в высшее общество еще со времен детства в Дартфорде, и Гиббс охотно сыграл роль Пигмалиона для этой Галатеи. «Я здесь, чтобы научиться быть джентльменом», – признался Мик шепотом Майклу Фишу, ведущему модельеру мужской одежды, на одном из элитных вечеров Гиббса.
Это было нелегко. Когда Мик не ужинал с нужными людьми в изысканно обставленной квартире Гиббса на Чейни-Уок, он играл роль неисправимого хулигана вместе со своими товарищами по группе. Однажды музыканты возвращались с поздно закончившегося концерта на черном «Даймлере» Джаггера и заехали на заправку в Восточном Лондоне, где захотели воспользоваться туалетом. Служащий заправки, узнав в них возмутителей спокойствия, отказался дать ключи, и, пока остальные ругались, Мик спокойно облегчился прямо на стену заправки. Увидев это, Кит с Биллом Уаймэном последовали его примеру. После этого случая в прессе целых три месяца выходили статьи с гневными заголовками, а «Роллингов» обвинили в оскорбительном поведении и приговорили каждого к выплате штрафа в пять фунтов стерлингов. Как вынес вердикт судья: «Вы повинны в поведении, не подобающем молодому джентльмену». Именно так, слово в слово.
К тому времени, когда группа, которую иногда на афишах указывали как «Мик Джаггер и „Роллинг стоунз“», решила провести очередной тур по Америке в апреле 1965 года, было понятно, кого больше всего хочет видеть публика. Уж точно не Брайана Джонса. Мик, кстати сказать, ни разу не пропустил ни одного выступления, тогда как основатель группы уже серьезно пристрастился к амфетамину и все чаще исчезал с концертов.
«Брайан обладал трудным характером, был унылым, скверным в общении», – вспоминал фотограф Джеред Манковиц, который тогда оформлял альбом Rolling Stones и близко сошелся с музыкантами. Как утверждал Манковиц, Джонсу «нравилось смотреть, как страдают другие». И, скорее всего, доставлять им страдания. Брайан иногда избивал девушек, которых подбирал на улицах, и его жестокое поведение коробило даже Мика, который сам не отличался особой любезностью по отношению к женскому полу. Однажды Брайан жестоко поколотил одну шестнадцатилетнюю поклонницу из числа тех, что ездили за ними по концертам, и остальные «Роллинги» с разрешения Джаггера набросились на самого Брайана, в результате чего тот попал в больницу с двумя переломанными ребрами.
Если у Мика оставались сомнения по поводу их способности завоевать сложный американский рынок, то они развеялись после выхода хитов 1965 года, таких как The Last Time («Последний раз»), Play with Fire («Играешь с огнем»), The Heart of Stone («Каменное сердце») и Get Off of My Cloud («Слезай с моего облака»).
Но все они не шли ни в какое сравнение с композицией 1965 года, которую многие до сих пор считают величайшей рок-песней всех времен. Мелодию песни Satisfaction («Удовлетворение») Кит услышал во сне 9 мая, когда он спал в своей квартире на Карлтон-Хилл в Сент-Джонс-Вуд. Он проснулся, схватил гитару и записал рифф. Потом бросил медиатор и снова заснул.
На следующее утро Ричардс, который обильно поглощал кокаин с амфетаминами, чтобы подольше бодрствовать, проснулся и ничего не вспомнил. Но заметил, что в его портативном магнитофоне Philips торчит новая кассета, промотавшаяся до конца. «Я перемотал ее на начало, и там была записана Satisfaction», – вспоминал Кит. Песня и еще сорок минут храпа.
Через несколько дней «Роллинги» работали над новым материалом в Клируотере, во Флориде. Как тогда у них было принято, Ричардс дал Мику мелодию и предложил тему для импровизации. «Слова к мелодии такие: „Не приходит удовлетворение“, – вспоминал Кит. – Это было всего лишь рабочее название. С таким же успехом это могло быть и что-нибудь вроде „Тетя Милли прищемила левую сиську в гладилке“. Я думал, что это всего лишь песня, чтобы заполнить место на альбоме. Я не думал, что она будет коммерчески успешной и станет синглом».
