Бельгийцы — усердные католики, и «Белая дама» недаром походила на религиозный орден. Через книжную лавку сестёр Веймерскирш Фокено и Крёзен вошли в прикосновение с «Белой дамой». Обе сестры оказались участницами этой организации.
Человеку непосвящённому такой контакт между разведывательной организацией и двумя заключёнными, очутившимися в руках немцев, покажется верхом безумия. А между тем заключённые Фокено и Крёзен стали почти незаменимым звеном «Белой дамы».
К этому времени «Белая дама» разрослась и раскинула свою сеть по всей оккупированной территории Бельгии и Франции; в её состав входило уже свыше тысячи членов. Многие из них подверглись аресту; двое были расстреляны; четыре приговорены к смерти, но помилованы; восемь человек приговорены к пожизненным каторжным работам; пятеро сосланы; ряд заключённых находился к моменту перемирия в ожидании суда. Большинство арестованных участков «Белой дамы» прошло через тюрьму Сен-Леонар. Фокено и Крёзен имели возможность сообщать «Белой даме» обстоятельства, связанные с арестами её агентов, и оповещать её в случае необходимости о захвате полицией компрометирующих документов.
Эти сведения позволяли «Белой даме» своевременно изолировать свои скомпрометированные подразделения; подобная мера не раз спасала всю организацию от верного разгрома. Именно через Фокено и Крёзена «Белая дама» [62] узнала все подробности предательства Сен-Жоржа. Тайная полиция, разумеется, никогда не предъявила бы Дез-Оней и другим арестованным фотокопий перехваченной корреспонденции, знай она, что об этом тотчас же станет известно за стенами тюрьмы.
Значительное количество тюремных приговоров по сравнению со смертными приговорами, вынесенных агентам «Белой дамы», красноречиво свидетельствует о том, что защита арестованных была на должной высоте. С помощью тайной переписки через Фокено и Крёзена заключённые пользовались компетентной юридической консультацией. Ознакомившись с обстоятельствами ареста, «Белая дама» подробно инструктировала каждого заключённого о том, что отвечать на допросах. Благодаря этому заключённым нередко удавалось провести немцев.
Но Фокено и Крёзен, состояли в тайной переписке не только с «Белой дамой». Они переписывались и с храброй Мари, содержавшейся в женском отделении тюрьме Монахиня Мелани и поляк Мариан охотно служили посредниками. Мелани было разрешено дважды в неделю посещать тюремные камеры. И хотя при этом постоянно присутствовал солдат немецкой охраны, Мари и самоотверженная Мелани научились ловко передавать друг другу записки. Вскоре Мари стала играть среди заключённых женщин ту же роль, какую Фокено и Крёзен играли в мужском отделении тюрьмы. Минуя Фокено и Крёзена, она установила прямую связь с «Белой дамой» через Мелани и Жюльетту Дельрюаль, дочь бельгийского директора уголовного отделения тюрьмы. Часто «Белая дама» получала подробный отчёт об аресте своей участницы уже в течение суток после её заключения в тюрьму Сен-Леонар. В срочных случаях Мари спускала на верёвке в ночное время из окна своей камеры на первом этаже записку Жюльетте Дельрюаль, спокойно прогуливавшейся в тюремном саду.
Мелани передавала корреспонденцию с риском для жизни. Она же тайком проносила заключенным пищу и оказывала им моральную поддержку. Впоследствии она была скомпрометирована, но вовремя скрылась. «Белая дама» помогла ей бежать в Голландию. Мелани перебралась через границу, спрятанная в трюме баржи. [63]
Глава X. Подвиги шимейской роты
Несмотря на столкновения с тайной полицией, разведывательная работа «Белой дамы» продолжалась днём и ночью. Мне хотелось бы дать читателю представление о работе разведчиков, поэтому я расскажу о некоторых эпизодах деятельности шимейской роты, последней из девяти рот, организованных «Белой дамой».
Дело было незадолго до организации ирсонского взвода, союзники еще не располагали железнодорожным наблюдательным постом на линии Ирсон — Мезьер. Французский генеральный штаб делал отчаянные усилия, чтобы организовать наблюдение за передвижениями немецких войск по этой важной магистрали. Соответствующие попытки органов союзной разведки в Голландии не имели успеха. Осталось одно — забросить разведчика в тыл противника на парашюте, в надежде, что ему удастся наладить дело на месте.
Два человека взялись выполнить это опасное поручение: опытный унтер-офицер запаса лётчик Пьер Обижу и рядовой Валтье, вызвавшийся прыгнуть с парашютом. Незадолго до рассвета Обижу и Валтье поднялись с аэродрома близ Жоншери. Валтье должен был спуститься Синьи-л'Аббе, близ Ретеля, своей родной деревни. Там он и предполагал организовать с помощью своих друзей наблюдательные посты и курьерскую связь. В те дни ночной полёт ещё был рискованным предприятием. В воздухе Обижу заблудился. Обнаружив, что он почти израсходовал горючее, он убедился, что ему не достигнуть французских позиций. Пришлось решиться на вынужденную посадку. Земля была окутана плотным предрассветным туманом. Однако пилоту сопутствовало счастье. Он сделал посадку в поле, и хотя самолёт налетел на проволочные заграждения, пилот, и пассажир остались целы и невредимы. Оглушенные посадкой, они ещё не совсем пришли в себя, когда увидели сквозь туман двух бежавших к ним немецких солдат. Обижу открыл огонь из своего пулемета. В мгновенье ока оба француза зажгли самолёт и кинулись в соседнюю рощу.
Они не имели представления, где очутились. Лес тянулся на расстоянии нескольких акров. Противник обнаружил самолёт, и следовало опасаться облавы. Приятели остроумно решили остаться там, где были, в каких-нибудь 100 ярдах [64] от места посадки самолёта. Это смелое решение было их спасением: обыскав на скорую руку рощу и пройдя вплотную возле кустов, где скрывались беглецы, немцы удалились. Два дня и одну ночь Обижу и Валтье провели в лесу без еды и питья. На вторые сутки с наступление темноты, шатаясь от изнурения и усталости, они постучались в двери стоявшего неподалеку крестьянского дома.
Крестьянин и его семья сидели за ужином. Друзья напрямик сказали им:
— Мы французские лётчики. Нас разыскивают боши. Можете ли вы нас укрыть?
Внешний вид беглецов подтверждал их заявление: красноречивее слов был их затравленный, голодный вид. Как и предполагал Обижу, немцы уже обыскали этот дом накануне.
Так беглецы нашли приют в усадьбе Гастона Лафонтена в Бурле, возле Шимея.
Лафонтен и его жена, мужественные бельгийцы, раньше оказывали помощь многим французским солдатам. В частности, они укрыли у себя нескольких солдат во время о наступления 1914 года. Агенты тайной полиции не раз подвергали обыску усадьбу Лафонтена.
