Генерал Непокойчицкий был знаком с Грегером еще в Одессе, когда он был начальником штаба у графа Лидерса.
С этих пор Грегер стал очень близок с Непокойчицким, и затем, когда после многих десятков лет Непокойчицкий был назначен начальником штаба действующей армии у великого князя Николая Николаевича, то здесь возобновились прежние отношения Грегера (который в это время был уже в Петербурге и управлял делами генерала Дурново) с Непокойчицким. Непокойчицкий и устроил так, что громадный подряд по интендантству был дан компании «Грегер, Варшавский, Горвиц и Коган». Как говорили в то время злые языки, и, вероятно, не без основания, Непокойчицкий за этот подряд получил или соответствующее вознаграждение, или чуть он не был пайщиком этой компании.
В конце концов на всех этих подрядах компания нажила большие деньги; в то время она была «притчей во языцех», все указывали на крайние злоупотребления и вообще на нечистоплотность всего этого дела.
После войны между комиссией, которая была назначена для расчетов с этой компанией, и этой компанией произошли недоразумения. Компания считала, что она не получила от казны несколько миллионов рублей, и пробовала искать эту сумму путем закона, но, видя, что она не в состоянии будет выиграть дело и получить эту сумму, она поручила все дело присяжному поверенному Серебряному.
Этот Серебряный был еврей, я знал его потому, что встречался с ним в Мариенбаде. Это был человек чрезвычайно умный и еще более того остроумный. Вел он гражданские дела очень успешно, но тогда, когда не нужно было выступать на суде. Главным образом он вел дела письменно, писал прошения и пр.
Вот этот Серебряный нашел путь к княгине Юрьевской, и в конце концов благодаря ей компания эта получила значительную часть тех сумм, на которые она претендовала и в которой ей было отказано как правительственной комиссией, так и судом.
Все это дело устроил присяжный поверенный Серебряный, и при этом если не сама княгиня Юрьевская, то очень близкие ей лица получили соответствующий куш…» (Витте С.Ю. Избранные воспоминания 1899–1911 гг. Т. 1. С. 216–217. Прошу простить за столь длинную цитату, но С.Ю. Витте точно передал суть интриги, а пересказ лишь снизил бы значение этого прискорбного факта).
Со слов вызванных начальников артиллерии корпусов была составлена ведомость имеющихся снарядов и запасов в Систове и Бухаресте. Тотлебен, изучив эту ведомость, отдал распоряжение о том, в какой последовательности подвозить снаряды. Вызванным румынским инженерам объяснил и показал, как в дальнейшем продолжать минные работы для взрыва Гривицкого редута.
А главное, Тотлебен давно размышлял, как уничтожить те 26 мельниц, на которых мололи кукурузу, собранную на обширных полях внутри Плевенского укрепленного района турок. На реке Вид Тотлебен приказал разрушить мельницы артиллерийским огнем. А на Тученицком и Гривицком ручьях мельницы были скрыты от артиллерии… и продолжали работать. Наконец, сегодня Тотлебен приказал отвести воду от мельниц турок на Гривице и в Тученицком овраге. Потом запруду необходимо будет взорвать, и хлынувшая вода должна снести эти мельницы. И для этого Тотлебен отдал приказание сооружать плотины.
В три часа пополудни проведать Тотлебена по пути к себе в Богот заехал великий князь – главнокомандующий. После первых слов сочувствия к болезненному положению Тотлебена главнокомандующий обрадовал его тем, что государь прочитал его записку и одобрил ее.
– Гурко тоже предлагает создать операционный отряд и двинуть его в сторону Орхание, дабы предупредить активные действия турецких войск.
– Ваше высочество, я предлагаю атаковать первый гребень Зеленых гор и захватить его, укрепиться там и продолжать беспокоить турок таким образом, теснить их… Думаю, Скобелев справится с этим…
– Вполне одобряю ваши действия, Эдуард Иванович… По духу ваша записка совершенно сходится с предложениями Гурко.
– А что конкретно предлагает Гурко?
– Он предлагает начать решительные действия против турок на западе от Плевны. Его серьезно беспокоит формирующаяся армия в окрестностях Софии, которая может двинуться на выручку Плевне или, укрепившись на перевалах, будет противодействовать нашему движению за Балканы после падения Плевны. Он предлагает разбить ее до того, как эта армия сформируется и станет большой опасностью для нас. Он просит две гвардейские дивизии, стрелковую бригаду. Турки в панике. При одном приближении наших разъездов они оставляют сильно укрепленные позиции.
– А что говорит по этому поводу Милютин?
– Военный министр возбудил вопрос о продовольствии и высказал опасение, не окажется ли под Орхание нечто вроде второй Плевны. На что получил ответ, что по сведениям от пленных и перебежчиков совершенно ясно, что ничего подобного плевенскому лагерю в Орхание нет. Поэтому чем скорее мы туда двинемся, тем меньше турки будут иметь возможность укрепиться… И еще, Эдуард Иванович, государь просил узнать о вашем здоровье, и вскорости он будет у вас…
– Благодарю вас, ваше высочество, что вы не забыли обо мне и за слова его величества… Надеюсь, что Плевна скоро падет…
Главнокомандующий пожелал Тотлебену быстрейшего выздоровления и уехал в Богот.
На следующий день Тотлебен разрешил Скобелеву начать наступательные действия против турецких укреплений на первом гребне Зеленых гор.
Вечером того же дня на землю опустился туман, начал накрапывать мелкий дождик, но сформированный Скобелевым отряд охотников уже хорошо освоился на местности, бесшумно подполз к турецким окопам и траншеям и без выстрела, с криком «Ура!» стремительно рванулся в неприятельские траншеи. Турки открыли жесточайший огонь.
Тотлебену показалось, будто пули выбрасываются какой-то заводной скорострельной машиной. «Похоже на извержение пуль из вращающейся машины», – подумал он. Взволнованный командующий, взяв костыли, медленно выбрался из домика, напряженно вслушиваясь в отчетливо и зловеще доносившуюся стрельбу. Ах, если бы не эта немощь… Он давно помчался бы в Брестовец к месту событий…
Только в первом часу ночи в Тученице получили первое донесение. Полковник Генерального штаба Тихменев в записке, написанной в 10.30 вечера, доносил: «Первый гребень Зеленой горы занят, и на нем окапываются, а впереди на втором кряже Зеленых гор передняя турецкая траншея занята 75 охотниками, которым приказано держаться во что бы то ни стало, для того чтобы подальше держать турок от окапывающихся на Зеленой горе. В то время как пишу это, в квартире генерала Скобелева, вдруг раздались выстрелы по всей линии, и я объясняю это себе тем, что турки производят контратаку по всей линии. Генерал Скобелев тотчас поскакал к траншеям».
