А массовые увольнения начались ещё осенью 2008 года. В первую очередь избавлялись от «технарей» — операторов, монтажёров, водителей — и сотрудников административных служб. Большинство этих коллег числились в компании «ТехноСтайл» и ещё в одном «юрлице» с названием, ассоциирующимся у меня с оргиями галлов и римских легионеров Юлия Цезаря — «Катапульта Продакшн». А также в других шарашкиных конторах, принадлежащих абсолютно конкретному физическому лицу — Синельщиковой Л.В.
Из уволенных до нас — осенью и зимой — никто не протестовал. В открытую. Возмущались — да. Возмущались…
Я предлагал помощь некоторым тем коллегам. А они только возмущались. Не стану же я вместо них в суд идти. Акции устраивать, если они сами против…
Однако, руководство Первого всё же опасалось эксцессов. Это видно по тому, как подошли к увольнению «творческих» сотрудников — редакторов, продюсеров.
Это была хитроумная, многоходовая операция. Ну, и конечно же, креативная. Это же Первый канал. Без креатива тут даже в булочную — за хлебом — не ходят.
Договоры с «Зелёной Студией» у всех заканчивались в конце 2008 года. 30 декабря на общем собрании с сотрудниками всех редакций руководитель Студии спецпроектов Первого канала Наталья Никонова объявила, что до лета будущего года никаких массовых увольнений не будет — мол, там и кризис должен закончиться. После этой высказанной вслух мысли все обрадовались — раздались искренние рукоплескания: коллеги стали друг друга поздравлять, шутить, а две экзальтированные редакторши стали плакать, причём одна из них — истерично.
Сидевший рядом со мной Олег больно ткнул локтём в бок и стал передразнивать:
— А ты говорил: «Они народ разгонят. Увидите! Прямо под Новый год!» Оливье, мол, у вас в горле застрянет. Панику сеял. Не сработали, Эльхан, твои логические конструкции…
Не разделял я проснувшиеся вокруг оптимистичные настроения. Во-первых, собрание проходило в студии «Пусть говорят». Это было слишком символично — как если в тюрьме Абу-Грейб вести беседы о пользе раздельного питания для старородящих мамочек. Во-вторых, обычно надменная Никонова выглядела противоестественно смущённой. Сотрудники сидели там, где обычно рассажена массовка, а начальство — в центре студии, за небольшим столом, но Никонова постоянно вскакивала со стула — то, забыв о нас, суетливо озиралась, то натянуто улыбалась залу, нам, слащавой улыбкой.
— Мы сейчас не успеваем подготовить нормальные трудовые договоры на следующий год, — неубедительно оправдывалась начальница. — Сегодня подпишите месячный контракт — до конца января. А потом мы всё подготовим. Честное слово!
Третье, что вызывало подозрение — заявление о смене официального главы ООО «Зелёная Студия»: зиц-председателя Андрея Макарова на зиц-председательницу Ольгу Андрееву. Оба были тут же и тоже вели себя странно.
— Никакого кризиса нет! И скоро все это поймут! — стал намекать бывший гендиректор в прощальной речи.
Потом Макаров, как всегда одетый в стиль а-ля Гаврош — бунтующего, но, вообще, сытно питающегося «дворового пацанчика в душе»; ну, как выглядел в 90-е Гарик Сукачёв в своих клипах — как всегда коснулся своей любимой темы «о новых гаджетах». Но когда он ещё раз намекнул на что-то грядущее — что-то, с чем он не согласен и потому умывает руки, Никонова в панике прервала главу независимого юрлица, а тот уселся неподалёку и с очищенной совестью уставился в свой дорогой iPhone.
— Хороший мужик! — шёпотом заявил Олег и стал со всеми хлопать любителю техигрушек. Я не хлопал и делал всё, чтобы это видели окружающие — у меня потребительская аллергия на жанрово-стилизованную одежду из бутиков.
А вот новый гендиректор «Зелёной Студии» Ольга Андреева напоминала бухгалтера разваленной рейдерами животноводческой фермы из Подмосковья — внешним видом, образом мысли и даром речи. У неё дрожали руки, встать со стула не смогла и, после двух попыток, сидя произнесла короткий текст, из которого я разобрал — толи она смущена, толи ей стыдно, но она согласна что-то сделать, во всём «прислушиваясь к окружающим»…
Кстати, как выяснилось почти в тот же день, в прошлом Андреева была частным репетитором детей Ларисы Синельщиковой по английскому языку. Не знаю, удалось ли ей чему-то научить капризных отпрысков, но курьёзную телевизионную карьеру она сделала — появилась на Первом канале год назад, чтобы играть роль человека, ставящего по указанию Семьи нужные подписи. И вот эту вот дамочку Константин Эрнст назначил потом телеакадемиком — ввёл в состав Академии Российского телевидения. Ещё раз! Она — Ольга Николаевна Андреева — ежегодно участвует в раздаче наград «ТЭФИ»! Хорошо!..
Плохоотрепетированный спектакль в студии «Пусть говорят» коллег не насторожил.
Действительно, в конце января уже нового 2009 года за два дня до окончания действия январского контракта всем сотрудникам «Зелёной Студии» раздали срочные договоры сроком до июня, коллеги их подписали и сдали в отдел кадров — на визирование руководством. Но обратно на руки их не получили. Но успокоились.
А 28 февраля почти сотне сотрудников Студии спецпроектов объявили об увольнении. Меня в тот день на работе не было — после записи программы «Общее дело» две недели пролежал дома — по диагнозу врачей, осложнения из-за нервного истощения — но коллеги описали, как это было.
От кабинета Ольги Андреевой в один конец останкинского коридора растянулась длиннющая очередь «вызванных на беседу»: они жались к стенке, друг к дружке, подавленные разговаривали шёпотом — некоторые рыдали — и, коротко упираясь, всё же послушно заходили к начальнице как в распростёртые объятия мясника на скотобойне. А вся противоположная часть коридора, то есть другой его конец, деятельно кипела жизнью — тут только разместили редакции Первого канала, работающие над подготовкой и проведением «Евровидения-2009», на ближайшие месяцы главного занятия и источника дохода всей семейки Эрнст-Синельщикова и родни: несли ящики с новеньким, ещё не распакованным оборудованием, дорогой техникой, коробки с документами, перетаскивали мебель и важно расхаживала свежая партия сотрудников. К новому зиц-председателю некоторые коллеги заходили целыми редакциями. Говорят, когда кто-то осмелился заметить Андреевой, что это же, мол, массовые увольнения, это же запрещено ТК, бывший репетитор английского языка изнеженных детей мадам Синельщиковой вздохнула тяжело, посмотрела в окно и сообщила: «Ну, чем вы себе голову забиваете?! Посмотрите в окно — какая погода! Весна приходит. Надо радоваться жизни!» Клялась, что она-то «на стороне увольняемых бедненьких» — её саму, дескать, заставляют. Вот, сами убедитесь. Включает громкую связь на телефоне и набирает бухгалтерию: вот, мол, я не скрываю — нам ведь бюджет урезали. А на том проводе сотрудница, пару раз удивленно поддакнув, под конец разговора — её же не предупредили — возьми и брякни: «Ольга Николаевна, я те самые 400 тысяч Вам в сумочку положила. А завтра я ещё полож…» И тут будущий телеакадемик, густо покраснев, в панике принялась лихорадочно нажимать на кнопки телефона, чтобы отключить функцию…
